— По нужде, — буркнула девушка, с тоской глядя на висевшее в нескольких шагах платье и отчётливо понимая, что с бодрствующим Накадзимо ей никак не справиться.
— Не стоит вам выходить, госпожа, — заявил тот не терпящим возражения тоном. — Возьмите миску на столе. Зенчи завтра помоет.
Пришелица из иного мира давно ничему не удивлялась, но не переставала удивляться причудливому смешению в местных нравах изысканной вычурности и кондовой, самой что ни на есть первостатейной простоты. Гадить в посуду, из которой только что ели?!
Однако приказ прозвучал ясно и недвусмысленно. Пришлось иди в угол, брать плошку и напрягаться.
Вернувшись на своё место, Платина отвернулась к стене, со страхом и отвращением ожидая прикосновения мужчины. Но тот повёл себя совсем не так, как Хваро, и не притронулся к ней, по-прежнему лёжа на спине и размеренно дыша.
Ия не знала: спит он или нет, но сама так и не смогла заснуть. Кроме физической боли, Ия испытывала сильнейшие моральные страдания, мучаясь от унижения и предательства одновременно, с садистским удовольствием изобретая всё новые и новые способы убийства насильника. Но делать это прямо здесь и сейчас уже не собиралась. Нет, приёмная дочь бывшего начальника уезда не станет платить своей жизнью за его смерть, признавая очевидную аксиому о том, что месть — это блюдо, которое подают только и исключительно холодным.
Однако, что делать, если она вдруг забеременеет от этого казла, девушка ещё не решила.
Сумрак в комнате уже начал понемногу рассеиваться, когда Ия впала в полудрёмное забытьё, из которого её вырвал болезненный тычок в бок и недовольный голос:
— Встаньте и помогите мне одеться.
С трудом подняв тяжеленные, налитые свинцом веки, она увидела возвышавшегося над собой мужчину.
С кряхтением усевшись на матрасе и морщась от боли во всём теле, Платина недовольно проворчала:
— А самому никак?
— Вам нужен ещё один урок? — печально вздохнув, главарь «чёрных археологов» взялся за завязки подштанников.
— Нет, нет! — бодро вскочив, заверила Ия, мельком подумав, что у местных мужиков, очевидно, есть какой-то пунктик, о том что одеваться нужно непременно с помощью жены или любовницы. Возможно, этим они подчёркивают свою власть над ней? Ладно, путь наслаждается триумфом. — Ничего мне не нужно.
— Впредь, обращаясь ко мне, не забывайте добавлять «господин», — всё с той же жуткой доброжелательностью велел собеседник.
— Непременно, господин, — давя рвущееся наружу возмущение, заверила девушка, поднимая с пола его халат.
Полностью облачившись и дождавшись, когда Платина, опустившись на колени, поможет ему обуться, Накадзимо разразился короткой речью:
— Я прикажу хозяину принести вам завтрак. Мы с господином Таниго задерживаться не будем и пойдём в город прямо сейчас. До нашего прихода у вас будет время привести себя в порядок, подумать о своём поведении и о том, как вы собираетесь жить дальше? Надеюсь, у вас хватит ума не наделать глупостей? Без меня вы всё равно пропадёте. Помните, что вас ищут. И если найдут, то отправят на каторгу или в солдатский бордель где-нибудь на дальней границе. Те, в чьей власти вы там окажетесь, не будут так добры и снисходительны как я. Вы хоть это понимаете?
— Да, господин, — смиренно поклонилась Ия, всё ещё щеголяя без штанов.
Задумчиво кивнув, мужчина направился к двери, но, взявшись за ручку, обернулся и вновь посмотрел на девушку.
— Мне бы хотелось, чтобы наша следующая ночь прошла по-другому. Я не желаю снова наказывать вас, но если вы не усвоили урок, мне придётся это сделать. Предки и Вечное небо учат нас, что муж отвечает за добродетель и моральные качества своей жены.
— Да, господин, — кланяясь, повторила Платина холодным, безжизненным голосом.
Едва он вышел, Ия подняла тюфяк, окончательно убеждаясь, что под ним нет ни пояса с серебром, ни кинжала.
«Кто же их забрал? — в бессилии опускаясь на шуршащий соломой матрас, подумала она. — Наверное, Зенчи. Таниго — всё-таки дворянин, ему не к лицу по чужим постелям шарить. Да какая теперь разница? Рано или поздно Накадзимо обязательно нашёл бы пояс. Не на мне, так где-нибудь в другом месте. Надо было его сразу отдать, а пайзы выкинуть. Оставила бы одно золото. Оно меньше места занимает и спрятать легче. Может, если бы он слитки получил, то и насиловать не стал бы?»
Пришелица из иного мира криво усмехнулась наивным надеждам, кстати вспомнив бессмертную фразу из классического фильма: «А вот это вряд ли».
Из соседней комнаты донеслось невнятное бормотание, противное хихиканье и резкий окрик главаря «чёрных археологов».