Кажется, судьба или злобный сверхъестественный игрок не стал нарушать традицию и после феерической гадости вновь послал ей удачу. Теперь главное — суметь ей воспользоваться.
Едва заглянув в соседнюю комнату, Платина сразу же почувствовала характерный запах алкоголя.
«Так он ещё и напился!» — радостно охнула Ия, заметив призывно приоткрытую входную дверь и похрапывавшего Зенчи, вольно развалившегося на матрасе рядом с лежащей на боку глиняной бутылкой.
Не теряя драгоценного времени, девушка быстренько обулась, затолкала котомку за пазуху и осторожно проскользнула в бывшую гостиную.
Мужчина заворочался, шурша соломой. Платина замерла, готовясь объяснить своё появление здесь зовом природы. Однако простолюдин так и не проснулся, лишь звонко чмокнул губами.
Криво усмехнувшись, Ия покачала головой, осторожно ступая, вышла на веранду, тихонько прикрыла за собой дверь и достала из рукава короткую, скрученную из полосок ткани верёвочку.
Но прежде чем она успела просунуть их сквозь ручки, зашелестела солома в матрасе, по полу прогрохотали стремительные, тяжёлые шаги, и лёгкие створки распахнулись от мощного удара.
Девушка едва успела отскочить, как из дома выскочил разъярённый «чёрный археолог».
— Куда это вы собрались, госпожа?
— Я думала, ты спишь, — только и смогла пролепетать Платина, машинально сунув руку за пазуху.
— И поэтому хотели меня запереть? — ядовито осведомился собеседник.
— Ничего я не хотела! — «по инерции» попыталась возразить против очевидного Ия, нервно отбросив в сторону самодельную верёвочку.
— Вы, госпожа, хоть и умная, да только и я не дурак! — сурово свёл брови к переносице слуга.
— Отпусти меня, — понимая безнадёжность ситуации, жалобно попросила девушка, нашарив рукоятку метательного кинжала и чувствуя, как всё внутри сворачивается в тугой, ледяной комок.
— Никак невозможно, госпожа, — с сожалением покачал головой простолюдин. — Вы же без нас совсем пропадёте. А у господина супругой будете, хозяйкой. Сына родите, все вас уважать станут. Неужто счастья своего не понимаете? Сбежите, вас же обязательно поймают и на каторгу отправят. Или даже куда похуже.
Платина не особо рассчитывала на его доброту и понимание, поэтому резким движением метнула клинок.
Вот только Зечни, видимо, ожидал от неё чего-то подобного и ловко увернулся.
Сверкнув полированным металлом, клинок исчез в распахнутых дверях.
Приёмной дочери бывшего начальника уезда не оставалось ничего, кроме как пуститься в бегство. Возможно, на ровной дороге у неё ещё имелся шанс оторваться от немолодого, коротконогого мужика. Но ступня запуталась в густой траве, от чего Ия упала, еда успев выставить вперёд ладони.
Почти тут же у неё на спине оказался слуга.
— Господин предупреждал, что вы можете натворить глупостей, — проворчал простолюдин, выворачивая ей руки назад. — Только не знал он, что вы будете ещё и ножиками швыряться. Вдруг бы попали? Пришлось бы лекаря искать. А мы и так из-за вас тут задержались.
— Ну так и отпусти меня! — сквозь слёзы обиды и досады огрызнулась девушка, с ужасом ощутив, как собеседник деловито связывает ей запястья грубой, кусачей верёвкой. И откуда только он её взял так быстро?
От очевидной догадки перехватило дыхание. Хватая ртом воздух, она выпалила:
— Так ты это всё специально придумал: притворился пьяным и оставил открытой дверь?!
— Да где уж мне до такого додуматься, госпожа, — с сожалением вздохнул мужчина. — Это господин приказал вас так проверить. Узнать, поумнели вы или ещё нет?
— Вот казёл! — не сдерживая себя, рявкнула пришелица из иного мира по-русски. — Гадина, провокатор!
— Вы чего это там говорите, госпожа? — затягивая узел, настороженно спросил Зенчи. — Никак не по-нашему?
— По-нашему, по-нашему, — огрызнулась Платина, лихорадочно подыскивая наиболее похоже звучащие слова на языке аборигенов. — Удивляюсь его прозорливости.
— Ах, вот вы о чём, — довольно хмыкнул слуга и наставительно произнёс: — Благородный господин Накадзимо — очень мудрый и добрый человек. Вы, госпожа, по молодости своей ещё не понимаете своего счастья. Теперь у вас и защита, и опора есть. С ним у вас ни забот, ни тревог не будет.
— Ага! — сквозь слёзы выдохнула Ия, кое-как встав на колени. — Это он меня вчера от большой доброты избил и изнасиловал.
— Ну, так вы сами виноваты, госпожа, — философски заметил собеседник, отступая и держа в руках верёвку, второй конец которой связывал руки девушки у неё за спиной. — Своего места не знаете. Вот господину и пришлось вас поучить, как добродетельному мужу. Выказали бы своё почтение, послужили бы, как и положено покорной жене, всё бы и сладилось. Только вам-то всё неймётся. Опять вот набедокурили, ровно дитя малое, а не замужняя женщина. Так чего теперь господина винить? Как вернётся, непременно попросите прощения, признайте свою вину. Поймёт, что вы искренне раскаиваетесь, глядишь, и простит. А я уж, так и быть, про то, что вы нож в меня кидали, никому не скажу.