Несмотря на то, что Платина убедила себя в реальности произошедшего и с нетерпением предвкушала новую встречу с соотечественником, звук стремительно приближавшихся шагов заставил её вздрогнуть, а через несколько секунд она невольно отпрянула от двери, увидев прямо перед собой за железными прутьями решётки знакомое лицо.
— Простите, что заставил вас ждать, мадемуазель, — торопливо извинившись, мичман лязгнул засовом. — Выходите.
Но едва она покинула подвал, офицер попросил:
— Пожалуйста, подождите немного. Нам нужно поговорить.
— Хорошо, — охотно согласилась Ия, желая поскорее прояснить ситуацию и понимая, что идти-то ей по сути особенно некуда.
— Не могли бы вы пока куда-нибудь схорониться, — выдал ещё одну, но уже довольно неожиданную просьбу молодой человек.
— Куда и зачем? — мгновенно насторожилась беглая преступница.
— Я уговорил господина Хаторо не убивать Криворотого Фуси, хоть он и достоин смерти, — принялся объяснять собеседник. — Мы запрём его здесь вместе со всем семейством. Но лучше бы вас с нами никто не видел.
— Вы правы, — сообразив в чём дело, согласно кивнула девушка, поинтересовавшись: — А что с Зенчи?
— С тем слугой? — уточнил Жданов и, получив утвердительный ответ, виновато потупился. — К сожалению, он мёртв.
При этих словах мичман вдруг перекрестился.
— Хоть и не христианская душа, но всё же живой человек. Я-то хотел его лишь связать, только он и впрямь оказался ловким малым и едва меня не прирезал. Тогда-то господин Хаторо и ударил его по голове камнем. Сначала думали, что он просто без памяти, а оказалось, что наповал.
— Ну, и земля ему стекловатой, — без малейшего сожаления буркнула Платина, после устроенной им утром провокации не испытывавшая никакого сожаления по поводу его безвременной смерти. — Тогда я пока схожу туда и кое-что заберу.
Густые брови моряка чуть приподнялись в гримасе то ли недоумения, то ли неудовольствия, и он отрицательно покачал головой.
— Там ничего нет. Мы всё забрали: и деньги, и оружие. С этими разбойниками сам сделаешься грабителем, хоть сие офицеру и не к лицу.
— Это не грабёж, — возразила соотечественница, вновь убеждаясь, что имеет дело с весьма щепетильным молодым человеком, мало походившим на большинство её сверстников. — А трофей или добыча.
И прежде чем собеседник успел что-то возразить, заторопилась.
— Идите, не хочу больше вас задерживать. Встретимся на той веранде.
— Будь по-вашему, мадемуазель, — согласился Жданов, закрывая дверь в подвал.
Прежде чем уйти, Ия окинула его быстрым взглядом с головы до ног, с лёгким удивлением подумав, что она, кажется, немного ошиблась в своих предположениях.
Короткая курточка мичмана и его «пузатые», мешковатые штаны, густо покрытые разнообразной формы заплатами, производили впечатление очень старых. Видневшаяся из-за ворота нижняя рубаха цветом напоминала дорожную пыль.
Однако ткань выглядела почти чистой, во всяком случае, выстиранной, а немногочисленные пятна казались «посаженными» совсем недавно.
«Какая-то очень чистоплотная нищета», — усмехнулась про себя девушка, пробираясь по высокой траве к бывшим покоям хозяйки дома.
Несмотря на слова офицера, она не стала сходу врываться в помещение. Для начала слегка приоткрыла створку и, заглянув в образовавшуюся щель, тут же заметила сдвинутый на середину комнаты тюфяк с брошенным сверху скомканным одеялом.
Уже безбоязненно шагнув через порог, Платина огляделась, отмечая и другие признаки недавно произошедшей потасовки.
Мокрое пятно на стене, а под ним осколки от разбитой глиняной бутылки. Ещё два матраса оказались сдвинуты со своих мест, и по ним явно кто-то топтался. На полу из облезлых, покрытых старым лаком досок выделялось кое-как затёртое коричневое пятно. Кроме того, в углу валялись какие-то тряпки. Судя по всему, Жданов с приятелем распотрошили ту самую котомку, которую Зенчи таскал за спиной.
Стараясь ненароком не наступить на жирные разводы, Ия толкнула дверь в смежную комнату, сразу же увидев лежащего на тюфяке слугу. Само неподвижное тело с нелепо вывернутыми руками и ногами более чем наглядно доказывали то, что «чёрный археолог» мёртв. А рассечённый затылок с белевшей костью, с ясно различимой вмятиной на черепе и слипшимся волосами только подтверждали это.
Вокруг разило кровью, успевшей густо пропитать матрас, и испражнениями. Темневшее на штанах Зенчи пятно более чем убедительно объясняло появление этой вони.