Платина даже почувствовала лёгкий укол стыда. Действительно, как ей только могло прийти в голову, что они любовники?! Чушь какая!
— Нет, нет, — решительно отказался Хаторо — Я здесь останусь. Это вам молодым на новом месте легко устроиться, а я уже старый.
И, словно пресекая любые возражения, резко спросил:
— Как же вы, госпожа, собрались в порту своих искать?
Ия решила ничего не скрывать, рассказав всё откровенно, не столько для аборигена, сколько для соотечественника. Во-первых, хотелось проверить кое-какие зародившиеся у неё подозрения, во-вторых, окончательно убедить офицера последовать за собой.
— Не так давно я видела книгу, попавшую в Благословенную империю из какой-то заморской страны. Мне сказали, что написана она в неком месте собрания учёных под названием Академия.
— Вы сказали Академия? — встрепенулся молодой человек. — Но это же греческое слово. Так называлась школа, основанная Платоном в античных Афинах!
— В России тоже своя академия есть, — раздражённо глянув на него, заметила девушка. — Академия наук!
— И Академия художеств, — блеснул эрудицией Жданов.
— Но что, если это слово только похоже на ваше по звучанию? — вполне резонно возразил Хаторо, понизив голос до еле слышного шёпота, так как им навстречу двигалась большая лодка с шестёркой гребцов.
Платина повернулась к ним спиной и пригнулась, стараясь сделать фигуру как можно бесформеннее. Длинные волосы надёжно скрывала обмотанная вокруг головы тряпка. Вряд ли на первый взгляд её могли принять за девушку, но она опасалась, что кто-то может запомнить лицо, а потом вдруг увидит портрет в объявлении о розыске и захочет подзаработать.
Однако гребцы были слишком заняты борьбой с течением, а рулевой о чём-то оживлённо болтал с толстяком в длиннополом халате и лишь мельком глянул на проплывавшее мимо судёнышко.
Дождавшись, когда лодка удалится метров на сто, Ия зашептала:
— Всё может быть, господин Хаторо. Но цифры в той книге тоже наши.
Она обернулась к мичману, жадно ловившему каждое слово.
— Я имею ввиду арабские.
Последнее слово беглая преступница почти выдохнула, но соотечественник услышал, энергично закивав в знак понимания.
— В каждой стране свои буквы и цифры, — задумчиво произнёс абориген, размеренно работая веслом.
— Есть и другие признаки, — продолжила девушка, чувствуя, что тот настроен уже не столь категорично. — На пером листе нарисован герб Академии. Это птица с двумя головами, повёрнутыми в разные стороны.
— Наш двуглавый орёл?! — гораздо громче, чем следовало, вскричал флотский офицер. Даже усы и борода не могли скрыть того, как покраснело от волнения его лицо, а рот совершенно по-детски приоткрылся, словно в ожидании новых, потрясающих откровений.
— Мне сказали, что это сокол — священная птица их бога мудрости, — сочла необходимым разочаровать его Платина. — Но всё равно он очень похож на российский герб. Также раскинуты крылья, только вместо скипетра и державы в лапах свиток и какая-то палочка для письма.
На сей раз оба её спутника воздержались от комментариев. Старший, видимо, думал, а младший, судя по всему, уже поверил Ие безоговорочно.
— На книге есть ещё один знак, — выдала последний аргумент девушка. — У нас его применяют для записи музыки.
— Ноты? — удивился соотечественник.
— Нет, — покачала головой Платина. — Скрипичный ключ. Знаете о таком?
— Разумеется! — вроде бы даже обиделся молодой человек. — Сам-то я не играю ни на фортепьяно, ни на гитаре, но моя сестра и кузина — прекрасные музыкантши. Мы с ними не раз пели на званых обедах у наших соседей Балариных.
— Ну уж простите за то, что посчитала вас таким необразованным! — скрывая раздражение, извинилась Ия и вновь обратилась к аборигену: — Вряд ли это случайные совпадения, господин Хаторо.
— Возможно, так оно и есть, — не стал спорить тот. — Но как вы собираетесь попасть в ту страну, откуда эта книга, если она далеко за морем?
— Пока не знаю, — после недолгого раздумья честно призналась пришелица из иного мира. — Наверное, сначала постаралась бы побольше узнать об этой самой Академии. Потом написала бы письмо и попросила бы кого-нибудь из капитанов передать его туда.