— И, боюсь, не его одного, — предположил офицер. — Негодяй брал деньги у всех: и у разбойников, и у властей. Ничем не гнушался! Настоящий мерзавец, никчёмный человечишка. Но его дети так просили сохранить жизнь их отцу, что я уговорил господина Хаторо не брать грех на душу и пощадить негодяя.
— Вы наказали его гораздо сильнее, чем думаете, — усмехнулась Ия, настоятельно пояснив: — Вы лишили его денег, а для таких людей — это страшнее смерти.
Странно, но только сейчас девушка сообразила. Что они всё ещё разговаривают на языке аборигенов. Появилось жуткое желание перейти на русский, но Платина удержалась, решив для начала добраться до оврага. Кроме того, ей хотелось побольше узнать о своём спутнике, проверив кое-какие догадки. Тем не менее спросила она совершенно о другом:
— Что у вас в котомке?
— Сушёная рыба и колобки из риса, — ответил Жданов и, видимо, тоже испытывая похожее чувство, заговорил на родном языке. — Как давно вы в этой стране, Ия Николаевна?
— Позвольте, я расскажу вам всё чуть позже, — попросила девушка. — Разговаривать на ходу как-то… неудобно. Дойдём до оврага, там и поговорим.
— Как вам угодно, мадемуазель, — холодно усмехнувшись, пожал плечами мичман. Похоже, он обиделся и за всё время пути до знакомой ложбины больше не сказал ни слова.
Однако, когда они вернулись на место их прежней стоянки, пришелица из иного мира его опередила, торопливо задав вопрос:
— Откуда вы родом, Александр Павлович?
Терпеливо дождавшись, когда она устроится прямо на земле, скрестив ноги «по-турецки», офицер тоже неловко уселся, поджав под себя ноги, и буркнул:
— Из Нижегородской губернии. У моих родителей имение в горбатовском уезде.
«Вот же-ж! — мысленно охнула Платина, чувствуя, как по коже на спине пробегают противные, холодные мурашки. — Так и знала, что он какой-то не такой, как не от мира сего или из фильма о старинной жизни. Теперь-то ясно, что мы с ним просто из разных времён. Неужели мне его и в самом деле игрок подкинул? Это же никак не может быть простой удачей или необыкновенным совпадением. Такое можно сделать только специально. Но тогда получается, что игрок может управлять не только пространством, но и временем! Вот это ни… чего себе! Вот это мощь! И с таким могуществом он играет со мной, обыкновенным человеком, устраивая то приятные сюрпризы, то гадости. Как же это… мелко. Или ему просто делать нечего?»
Внезапно перед глазами закачался толстый паук, спустившийся на нити с нависшего над ложбиной бамбука.
Не то чтобы Ия сильно не любила или боялась этих существ, однако тот появился уж очень не вовремя. Машинально отпрянув, она сбросила с плеча котомку и, махнув, ловко сбила паука на землю, для надёжности пристукнув кулаком. Подняв узел, скривилась, увидев мокрое пятно на ткани. На миг показалось, что пахнуло корицей. Прогоняя наваждение, поспешила выпалить второй вопрос:
— А как вы здесь оказались?
Но «поймав» недоуменный взгляд собеседника, торопливо пояснила:
— Я имею ввиду, что вы делали, когда это случилось?
— Ах, вон вы о чём, — понимающе кивнув, собеседник печально улыбнулся. — Я был смертельно ранен и упал за борт во время боя нашего пароходофрегата «Владимир» с турецким «Перваз-Бахри».
И тут же досадливо поморщился.
— Сам виноват. Повёл себя как мальчишка. Непременно захотелось всё рассмотреть. Всё-таки это было моё первое настоящее дело, первый вражеский корабль, с которым нужно принять бой. Вот я и забрался на ванты. Думал, только чуть посмотрю и назад. Но наш капитан Григорий Иванович Бутаков заметил, рассердился и приказал мне немедленно занять своё место по команде. Я уже начал спускаться, да только не успел. Какой-то особенно меткий турок выстрелил и попал в меня. Наверное, из французского штуцера. Это ружьё бьёт далеко и чрезвычайно точно. И представьте себе, мадемуазель, я не только увидел, как пуля ударила меня в грудь, но и как лечу в воду. Ещё и подумать успел, что душа-то пойдёт вверх: на небо, на божий суд, а тело вниз — на дно морское. Глаза закрыл, молитву начал читать…
Рассказчик внезапно замолчал, невидящим взглядом уставившись куда-то мимо слушательницы в обрушившийся склон оврага, словно бы заново переживая случившееся когда-то.
Девушка терпеливо ждала, стойко удерживаясь от вопросов и даже не пытаясь его торопить.
— Тогда-то и начались настоящие чудеса, — вновь заговорил Жданов, словно очнувшись от наваждения. — За борт-то я упал в Чёрное море — солёное, а вынырнул в пресном озере! Представляете? Мундир на груди порван в клочья, а на теле ни царапины. Только сил нет никаких. Я себя таким беспомощным только в двенадцать лет чувствовал, после того как тифом переболел и чуть Богу душу не отдал.