— Да, господин Накадзимо, — кивнула девушка, весьма впечатлённая его выводами, и тут же задала новый вопрос: — И поэтому вы решили меня спасти?
— Конечно, — спокойно подтвердил главарь «чёрных археологов». — Благородный мужчина обязан защищать своих женщин. Не знаю, насколько нам удалось опередить гонца с приказом о вашем розыске, но мы почти загнали лошадей. Пришлось продать их почти даром. Поэтому до Фумистори будем добираться по воде. Так дешевле.
— Но почему… — начала Платина, но собеседник резко её оборвал: — Хватит! Я уже ответил на ваши вопросы. Теперь моя очередь их задавать.
— Слушаю вас, господин Накадзимо, — тяжело вздохнула Ия, невольно поёжившись то ли от вечерней прохлады, то ли от неприятного предчувствия.
— Я понимаю, почему раньше вы нам врали, и не осуждаю за это, — с нажимом проговорил самозваный жених, пристально глядя ей в глаза.
Не опуская взгляда, девушка мысленно фыркнула: «Сколько не старайся, как у старого Асано всё равно не получится. Тот будто рентгеном просвечивал, а ты как через очки смотришь.»
— Но сейчас, — веско продолжил дворянин, — когда мы семья, я требую от вас только правду. Не смейте мне больше лгать!
— Разве мы уже женаты? — искренне удивилась Платина. — Не было ни свадьбы, ни брачного ритуала, ни записи в вашей родовой книге.
— А кому мне вручать свадебные подарки, госпожа? — усмехнулся мужчина. — В чей дом нести гуся? Кому кланяться на брачной церемонии? А запись я сделаю, как только мы вернёмся домой в столицу.
Не найдя, что ответить на вполне разумные и логичные вопросы, Ия тем не менее не упустила возможность спросить:
— У вас есть свой дом?
— Да, — подтвердил собеседник. — Он не так велик, и я там почти не живу. Мой друг сдаёт его постояльцам. Но этой зимой я собираюсь туда вернуться. Вот тогда и внесу вас в семейные записи как супругу. Только сначала придётся найти вам подставных родителей. Но я знаю людей, кто мне с этим поможет.
Девушка смешалась. На все приведённые им аргументы оставалось только одно возражение: он ей категорически не нравился. Однако приводить его беглая преступница не стала, понимая, насколько глупо прозвучит это в её нынешнем плачевном положении.
В очередной раз наглядно продемонстрировав своё интеллектуальное превосходство, самозваный жених удовлетворённо хмыкнул и продолжил расспросы:
— Я хочу знать: кто ваши настоящие родители? Как вы попали в дом господина Сабуро? Как вам удалось бежать? И что вас связывает с бароном Хваро?
— Рассказ будет долгим, господин Накадзимо, — собираясь с мыслями, предупредила Платина.
— До утра успеете? — с иронией поинтересовался главарь «чёрных археологов».
— Постараюсь, — неопределённо пожала плечами Ия, уже решив не рассказывать ему всей правды, а выдать версию своей жизни, разработанную для неё покойным приёмным отцом.
— Я родилась в городе Тодаё провинции Хайдаро в двенадцатый день месяца Лягушки во втором часу дневной стражи…
— Так у вас сегодня день рождения! — вскричал собеседник.
— Да, — подтвердила девушка, мысленно обругав себя за забывчивость и тут же выдав подходящее объяснение: — Но в последнее время я жила под чужим именем. У госпожи Эйко Харуко день рождения в месяце Петуха.
— При первой же возможности обязательно куплю вам подарок, — пообещал мужчина и попросил: — Продолжайте, я вас слушаю.
— Моего кровного отца звали Кайо Сабо. Он приходился троюродным племянником господину Бано Сабуро, начальнику уезда Букасо. Моя мать — гетера по имени Голубой Колокольчик…
Пришелица из иного мира не забыла упомянуть и о добром лавочнике Шуфре, в семье которого она выросла, о монастыре Добродетельного послушания, о петсоре, о потере памяти.
Из всего произошедшего с ней в Букасо Платина скромно умолчала лишь о своих ночных прогулках. Зато честно рассказала о празднике, устроенном непутёвым сыном своей наставницы в честь барона Хваро, об их разговоре через стену павильона, о нападении разбойников, об аресте приёмного отца и о своём побеге из дома.