— Но откуда заказчик узнал, что господин Хаторо останавливался в усадьбе? — усомнилась девушка.
— Никто не знал! — возмущённо фыркнул молодой человек. — Криворотый сам съездил в… к тому помещику, чей сын грешил разбоем, и всё рассказал! За деньги!
— Вот же-ж козёл какой! — вскричала Платина. — Ну тогда понятно, почему господин Хаторо так хотел его убить!
— Да, он этого достоин, — нехотя согласился Жданов, повторив: — Но всё равно, это как-то… низко.
— Но мы же на самом дне этого общества, — вкрадчиво напомнила девушка. — Отсюда и такие… чувства.
— К сожалению, вы правы, — сокрушённо вздохнув, соотечественник оглядел свой более чем скромный наряд, огладил неопрятную бороду и вдруг встрепенулся. — Но, что это мы всё только обо мне? Вы-то как здесь оказались, Ия Николаевна?
— Вывалилась из кабины лифта, — с замиранием сердца сообщила та. — Когда он падал с восьмого этажа нашего дома. Так что там, у себя, я тоже умерла.
— Простите, — привстал молодой человек. — Откуда вы вывалились? Может, я что-то не понял? Что вы имели ввиду?
— Из кабины лифта, — принялась терпеливо объяснять Платина, чувствуя, как у неё бешено колотится сердце. — Это такое устройство, чтобы поднимать людей и грузы всякие.
— Я читал про такие механизмы в «Горном журнале», — собеседник выглядел более чем озадаченным и смотрел на неё со смесью беспокойства и удивления. — Но причём тут ваш дом? Или мне послышалось?
— Не послышалось, — голос Ии всё-таки предательски дрогнул. — Я действительно поднималась на лифте, и он упал. Только случилось это в две тысячи двадцатом году. От Рождества Христова.
— Что?! — Жданов вскочил на ноги и уставился на неё сверху вниз огромными, совершенно ошалелыми глазами. — Что вы сказали? Из какого года?
Девушка не торопясь поднялась, машинально отметив, что ноги снова затекли, и, не опуская взгляда, медленно, чётко выговаривая каждое слово, назвала точную дату собственного исчезновения из родного мира и даже свой домашний адрес.
Мичман российского флота побледнел настолько, что Платина, не на шутку забеспокоившись уже не только о душевном, но и физическом здоровье совсем недавно обретённого соотечественника, выпалила:
— Неужели, после того что с нами случилось, вы ещё чему-то удивляетесь?!
Шумно выдохнув, офицер озабоченно потёр лоб, где выступили мелкие капельки пота.
— Господи, во истину безгранична сила твоя! — подняв взор к небу, проговорил он, осеняя себя широким крестным знамением. — Это же почти сто семьдесят лет! Вы из будущего!
— Только по отношению к вам, — криво усмехнулась Ия, изо всех сил стараясь справиться с волнением и казаться спокойной.
— Если вы и вправду из будущего! — вдруг вскричал молодой человек. — То должны знать, чем закончилась война!
— Какая? — не сразу сообразила девушка, вновь усаживаясь на землю и скрестив ноги.
— Ну как же, Ия Николаевна?! — досадливо скривившись, как от зубной боли, воскликнул Жданов. — С турками! А вы ещё показались мне образованной барышней! Как же тогда вы можете не знать, что 4 октября 1853 года Оттоманская порта объявила Российской империи войну, требуя вывести войска из Дунайских княжеств! Стыдно-с!
— Знаете, Александр Павлович! — не на шутку обиделась пришелица из иного мира. — За это время столько всяких войн было, что все и не упомнишь. Вот и не поняла, о чём вы говорите.
— Простите, сударыня, — с видимым трудом взяв себя в руки, мичман вновь уселся и просительно, ну совершенно как Кот из «Шрека», посмотрел ей в глаза. — Ну, пожалуйста, попробуйте вспомнить. Я же почти погиб на той войне, когда наш «Владимир» шёл на соединение с эскадрой адмирала Нахимова и встретился с турецким «Перваз-Бахри». Наш капитан приказал дать бой, в самом начале которого меня так некстати подстрелили. Вряд ли вам известно о столь незначительном эпизоде, как сражение двух кораблей, но неужели вы совсем ничего не знаете о той войне? Хотя бы в самых общих чертах. Или вы совсем не учили историю?
Теперь уже Платина озадаченно потёрла лоб, словно это могло хоть как-то освежить её память.
— В каком году, вы говорите, это случилось?
— В одна тысяча восемьсот пятьдесят третьем в пятый день ноября! — выпалил офицер, и его взгляд вновь засветился надеждой.
— Ну, тогда, наверное, это Крымская война, — неуверенно предположила Ия. — Другой войны на Чёрном море в это время я не помню. Была ещё война за освобождение болгар, но это, кажется, гораздо позже.