Стоя возле фургона, она, размахивая кулачками, кричала на распростёртого ниц слугу. Длинные золотые висюльки раскачивались по сторонам кукольного, густо набелённого личика, искажённого злобной гримасой.
— Я приказала заварить «горный дунфан», а ты принёс джангарский! Издеваешься надо мной, мерзавец?!
— Накажите меня, первая госпожа наложница! — уткнувшись лицом в траву, испуганно бормотал мужчина. — Я забыл взять «горный дунфан»! Вы же всегда джангарский любили.
— А сейчас я хочу «горный дунфан»! — почти визжала хозяйка.
Сцена смотрелась отвратительно даже с точки зрения коренных жителей Благословенной империи, ибо одним из главных достоинств для представителей любого сословия здесь считались сдержанность и невозмутимость.
Видимо, Чишеро почувствовал себя неудобно перед пусть и бедным, но всё же дворянином, и ещё издали крикнул, привлекая к себе внимание благородной скандалистки:
— Первая госпожа наложница, Снежок нашёлся!
Женщина обернулась, и тут же её перекошенная гневом физиономия разгладилась, волшебным образом превратившись в довольно симпатичное личико с заплаканными глазами и капризно вздёрнутой нижней губой.
— Снежочек! — совершенно по-детски пискнула она, бросаясь к зверьку.
Бережно взяв пушистый комочек из рук склонившего голову Лавара, она тут же прижала котёнка к щеке.
— Снежочек, миленький мой Снежочек! Куда же ты пропал, мой глупыш? Как ты мог бросить свою хозяйку? Она же чуть не умерла от горя. Ах, милый мой пушистик!
— Госпожа! — опасливо зыркнув на воина, позвала её служанка. — Только вот ошейничек его пропал с жемчужинками.
— Никуда он не пропал! — теребя зверька, промурлыкала первая госпожа наложница, не отрывая влюблённого взгляда от живой игрушки. — Я сама его сняла и убрала в шкатулку, чтобы маленький его не потерял. Пойдём, я отнесу тебя в корзинку.
Втянув голову в плечи, Ягага испуганно посмотрела на побледневшего старшего охранника и поспешила за хозяйкой.
Скрипнув зубами, воин с ненавистью посмотрел на схваченных торговцев. Конечно, если бы не господин Саноно, он бы не чувствовал себя настолько глупо. Но присутствие пусть даже почти нищего представителя благородного сословия ставило рыцарского охранника в глупое положение. Получается, что он, не разобравшись, поверил лживой простолюдинке, которая его нагло обманула!
— Ступайте отсюда, — глухо прорычал Чишеро. — Это недоразумение.
— А как же наши деньги, господин? — вкрадчиво напомнил Хаторо, склонившись в почтительном поклоне.
Лицо собеседника из бледного сделалось красным.
Ни слова не говоря, он почти выдернул из-за пазухи завёрнутые в тряпки ассигнации и швырнул их под ноги наглого торгаша.
— Спасибо, благородный господин, — поклонившись, тот опустился на корточки, торопливо подбирая деньги. — Да пошлёт вам Вечное небо долгих лет жизни и процветания.
Подчёркнуто не замечая простолюдинов, воин обратился к старику:
— Прошу вас, господин Саноно, выпить со мной чаю.
— С большим удовольствием, господин Чишеро, — ответил тот поклоном и не менее любезной улыбкой.
Вскочив на ноги, бывший офицер городской стражи схватил за локоть побратима и почти поволок его за собой.
Платина проделала то же самое с ослом. Только тащила его за повод, горячо благодаря судьбу за то, что всё так хорошо закончилось. Вряд ли их бы разоблачили, но без денег оставили бы точно.
В глубине души Ия опасалась, как бы спутники не попытались вернуться на их прежнюю стоянку, чтобы мозолить глаза обозлённому на весь белый свет господину Чишеро.
Но, видимо, господин Хаторо тоже не горел желанием оставаться в пределах прямой видимости каравана первой госпожи наложницы Ендо, и едва они вышли на дорогу, повёл своего приятеля к мосту, коротко бросив через плечо Ие:
— Идём!
— Угу, — не удержалась от короткого возгласа девушка, в свою очередь тихо рявкнув на «тормозящего» осла: — Шевели копытами!
Даже оказавшись на противоположном берегу, беглые преступники не замедлили шаг. И лишь удалившись от речки примерно на километр, абориген перевёл дух, с чувством пробормотав:
— Хвала Вечному небу за то, что эта наложница оказалась такой глупой!
— Иначе она забрала бы у нас все деньги! — воспользовавшись тем, что рядом никого не оказалось, высказалась Платина.
— Вот каналья — этот Чишеро! — выпалил флотский офицер. — Старик же сказал ему, что служанка врёт, а он всё равно повёл нас к своей госпоже!