— Но это же повесть, сочинение-с, — попытался возразить офицер. — Господин Пушкин всё выдумал.
— Писатели берут сюжеты из жизни, — не терпящим возражения тоном заявила Ия, весьма поднаторевшая в демагогии за время пребывания в этом мире. — И ваша цензура повесть пропустила, значит, не увидела в ней…. Как же это называется?
Девушка на миг застыла с чашкой в руке, лихорадочно копаясь в памяти:
— А вот, вспомнила! Клевету на государственные устои!
Их пикировку прервал недовольный голос Хаторо:
— Заканчивайте там! Идти надо. Облака собираются. Как бы под дождь не попасть.
— Я уже всё! — отозвалась Платина, укладывая миски в коробку для еды.
Еле переставляя ноги, они вошли в деревню, когда полнеба затянула серая хмарь. Издали заметив над одним из домов высокую жердь с привязанным к ней пучком соломы, бывший офицер городской стражи решительно направился в ту сторону.
Хозяин местной харчевни их встретил дежурным радушием, но низкими поклонами себя не утруждал. У него даже нашлась комнатка для гостей. Правда, только одна: без мебели и с узким, не открывающимся оконцем, зато с чистым, дощатым полом.
За отдельную плату он мог предоставить почтенным постояльцам пару тощих, набитых старой, истёртой в труху соломой.
Поужинав и поболтав с владельцем заведения, мужчины занесли в «номер» тюки с товаром и отправились отдыхать.
А Ие пришлось распрягать осла, протирать его шкуру пучком сухой травы, отводить в загон под навесом и насыпать в кормушку толчёных бобов, также приобретённых у хозяина харчевни.
После долгого пути и всех сегодняшних треволнений, рис с салатом из свежих овощей, политых острым соусом, показался девушке божественно вкусным. А под конец подавальщица и вовсе расщедрилась, налив ей ещё и чаю.
Зная, что комнаты здесь редко закрывают изнутри, но не желая ненароком всполошить своих спутников, Платина осторожно постучалась и только после этого заглянула в комнату, замерев на пару секунд, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте.
— Дверь закрой, — недовольно проворчал абориген.
Как и следовало ожидать, он занял один из матрасов. А вот его молодой приятель сидел, вытянув ноги и привалившись спиной к сложенным у стены вьюкам с товаром.
Сообразив, что второй матрас оставлен для неё, Ия ощутила тёплые чувства к соотечественнику. Однако, заметив брошенную сверху накидку, зашептала:
— Не нужно. Возьмите себе, постелите на пол. А у меня ещё тёплая куртка есть.
Как галантный кавалер, молодой человек попытался протестовать, тогда девушка сама накинула на него плащ, строго предупредив:
— И не спорьте! Нам никак нельзя болеть, а пол здесь холодный.
— Спасибо, — пробормотал Жданов. — Но, право слово, вы так обо мне заботитесь, что даже неудобно.
— Не переживайте, — усмехнулась Платина. — Я уверена, что у вас ещё будет возможность позаботиться обо мне.
Не обращая внимания на его слова, она сняла туфли, улеглась, свернувшись калачиком, положила под голову котомку, укрылась своей мужской курткой, прикрыла глаза и… как будто выключилась, погрузившись в полную темноту.
Блаженный, без сновидений сон прервал громкий стук в дверь и голос хозяина харчевни:
— Эй, вы там просыпайтесь! Сами просили разбудить, когда солнце взойдёт.
— Слышим! — отозвался предводитель беглых преступников. — Заткнись!
Глупо таращась на крышу из камыша, уложенного на частые, тонкие жерди, Ия никак не могла сообразить, где находится?
Понадобилась пара секунд, чтобы рассыпавшиеся пазлы вновь сложились в чёткую и ясную картину.
Как-то очень внезапно ощутив тяжесть в мочевом пузыре, девушка бодро вскочила, торопливо обулась и выбежала из комнатушки.
Пока она делала все свои дела, её спутники тоже поднялись, и бывший офицер городской стражи уже заказывал кашу на завтрак, заодно попросив собрать им что-нибудь в дорогу.
Только сейчас Платина по-настоящему оценила предусмотрительность аборигена, зачем-то купившего коробку для переноски еды.
Ей самой спокойно подкрепиться не дали.
— Осла седлай! — приказал вредный Хаторо, отправившись с побратимом за товаром.
— Сейчас! — отозвалась Ия с набитым ртом.
— Поторопись! — недовольно прикрикнул предводитель, остановившийся поболтать с каким-то прилично одетым селянином.
Вихрем метнувшись в комнату, девушка, дожёвывая на ходу, опередила соотечественника, схватила с пола сбрую и побежала к навесу, где коротал ночь их ослик. На первый взгляд тот выглядел бодрым и отдохнувшим.