— Всего в восьми? — уточнил Хаторо.
— Да, — озадаченно подтвердил собеседник.
— Худ! — громко произнёс старший товарищ. — Сними один тюк с осла и перевяжи другой.
— Слушаюсь, почтенный, — отозвался Жданов.
— Благородный господин Саноно! — торжественно возгласил беглый преступник. — Я прошу вас оказать нам честь и доехать до Касеи на нашем осле.
— Да ты что, почтенный?! — кажется, вполне искренне удивился собеседник. — Не нужно. Я не хочу я вас утруждать.
— Неблагодарность — величайший порок, безусловно осуждаемый и Вечным небом, и земными мудрецами! — с привычной для аборигенов высокопарностью заявил бывший офицер городской стражи. — Умоляю не обижать нас и не заставлять чувствовать себя неудобно.
— Но тогда я буду чувствовать себя неудобно, — вновь попытался отказаться даже не пытавшийся скрыть своё удовлетворение дворянин.
— О чём вы? — вскинул брови лжеторговец. — Разве вы не выше нас по положению и не старше по возрасту? Так почему же вы отказываетесь принять нашу благодарность? Неужели мы плохо вас просим?
— Разумеется, нет! — запротестовал собеседник. — Ну, если уж ты так настаиваешь, то я согласен.
К сожалению, пришлось немного задержаться. Поначалу мичман взгромоздил тюк с тканями на плечо, но новый попутчик сразу же заявил, что так нести будет очень неудобно. С помощью верёвки и его советов офицер сделал что-то вроде лямок на плечи.
Закончив приготовления, двинулись дальше. При этом Хаторо лично вёл за повод осла, на котором гордо восседал господин Саноно, а позади шли Жданов и Ия.
Скоро выяснилось, что старик довольно болтлив, но, к счастью, не слишком любопытен. Задав Хаторо несколько вопросов и получив многословные, но весьма расплывчатые ответы, он принялся рассказывать о себе.
Сдав, по его словам, с блеском государственный экзамен, господин Саноно из-за козней и интриг бездарных завистников смог получить лишь должность уездного писца, на которой прославился своей честностью и неподкупностью.
Именно благодаря этим качествам, ему не удалось добиться высокого положения, зато он воспитал прекрасных сыновей, один из которых служит воинским начальником на границе, второй — в канцелярии самого губернатора. Третий, как и его отец, стал писцом, но один из их дальних родственников, весьма впечатленный его талантами и способностями, попросил помочь в управлении оловянным рудником, сразу же предложив высокую должность и большое жалование. Не в силах отказать родне, молодой господин Саноно ушёл в отставку и перебрался с семьёй в Касеи.
Невольно прислушавшись к рассказу старика, пришелица из иного мира с иронией подумала, что всё совсем не так, и никто из его сыновей не добился ни почёта, ни процветания. В противном случае, зная, с каким почтением аборигены относятся к своим родителям, их отец не ходил бы по по дорогам в одиночку. Если не на фургон, то уж на слугу они бы ему денег точно дали. Если бы могли.
Минут через сорок путники добрались до перекрёстка, где от дороги, покрытой начинавшей подсыхать после дождя пылью, отходило то, что с полной уверенностью можно назвать просёлком.
С первого взгляда становилось ясно, что движение здесь не отличается особой интенсивностью, о чём свидетельствовала ещё не выбитая трава и неглубокие колеи от тележных колёс.
Когда они обогнули невысокий, поросший редким кустарником холм, закрывший их от дороги, Платина облегчённо перевела дух, поскольку ей по-прежнему не давал покоя тот странный взгляд рыцарского стражника.
Постепенно становилось ясно, что их попутчик, определив расстояние до Касеи в восемь ли, считал их от «главной дороги», а не от постоялого двора в Мори.
Около полудня остановились на отдых под сенью высокого раскидистого дерева. Уставший болтать господин Саноно с благодарностью принял приглашение лжеторговцев разделить с ними трапезу, в результате чего Ие достался всего один маленький рисовый шарик. Запив обед водой из фляги, дворянин упрекнул попутчиков в том, что они не захватили с собой чайник.
— Мы люди простые, — почтительно объяснил Хаторо. — Можем и обычной воды попить. Кто же мог знать, что нам придётся сопровождать такого благородного господина, как вы?
— Чай не просто утоляет жажду, почтенный, — наставительно произнёс собеседник. — Он проясняет ум, очищает душу от злых помыслов и помогает пищеварению. Всё, я отдохнул, можно ехать дальше.
Помогая ему забраться на осла, бывший офицер городской стражи поинтересовался: нет ли в Касеи места, где они могли бы остановиться?