Дело в том, что Московская журналистка, неожиданно нагрянувшая в тот день, Наталья Тарагаева, на самом деле приехала в Иркутск по приглашению местного губернатора, дабы осветить реструктуризацию "Иркутского авиационного завода". Это событие якобы приурочили к празднику 9 мая, но все понимали, что после избрания в стране нового президента местные власти разных регионов часто таким образом пытались показать свою лояльность и "присягнуть на верность" новой власти, демонстрируя готовность работать "в одной связке". Но Наталью подобные мероприятия интересовали только по долгу службы, а своим хобби или если можно так сказать, долгом журналистской чести, она видела себя в помощи интернатам и детдомам, которые переживали не лучшие годы существования. Хотя, вполне возможно, таким образом Наталья просто пыталась улучшить "карму" своей семьи - уже несколько лет они вместе с мужем Женей почти безнадёжно боролись с неизлечимой болезнью своего маленького сына.
Но, как бы то ни было, часто после освещения с её помощью в столичной прессе бедственного положения того или иного подобного заведения, местные власти нет-нет, да и подкидывали тем средства на житье-бытие. А бывали даже и случаи точечных дотаций из федерального бюджета.
Это обстоятельство и радовало директора, такой случай выпадает в жизни не часто. Деньги были нужны и Карим Борисович собирался этой ситуацией воспользоваться. Кроме расходов на ремонт и покупку нового оборудования в учебные классы была у директора мечта - небольшое помещение, которое простаивало долгие годы, в нём некогда был кукольный театр, и он хотел его возродить, заняв в актёрах - воспитанников подопечного ему заведения.
- Кайла Михеевна, голубушка, ну, где же вы пропадаете, - завидев издали местную активистку засипел в свою тёмно-рыжую бороду Карим Борисович. Лишний вес никак не давался директору несмотря на различные диеты и гирудотерапию*.
- Такая гостья ждёт, из самой Москвы к нам пожаловала, - продолжал он увещевать Кайлу Михеевну, еле отдышавшись, - пойдёмте-с скорее.
- А что нужно-то? - сразу включилась в происходящее Кайла Михеевна. Её уговаривать было не надо, она из той породы людей, которые "за" любой ажиотаж, кроме голодовки.
По мере продвижения обратно к кабинету директор объяснил новоиспеченной "экскурсоводше" всю суть задачи. И Кайла Михеевна осталась только рада возложенной на неё обязанности и возможности помочь родному интернату.
- И про театр не забудьте рассказать, обязательно, душенька вы наша, - не унимался и повторил в который раз Карим Борисович, - вы по-женски лучше общий язык найдёте.
"Экскурсия" прошла на ура, в конце концов Кайла прожила в этих стенах почти всю свою жизнь и знала их буквально до последнего гвоздя, лучше, чем сам директор. Наталья, воодушевлённая практически семейной сплочённостью постояльцев интерната, выслушала и про печное отопление (это в 21-м веке-то), и про текущую крышу, и много чего ещё, и конечно же про театр.
Обойдя почти всё что можно, и пообщавшись с детьми и сотрудниками они, изрядно уставши, остановились возле мастерской мужа. Он сейчас работал, и Кайла Михеевна чуть поколебавшись всё-таки повела Наталью внутрь. В плотницкой, по обыкновению, был творческий беспорядок, но московскую гостью это нисколько не смутило, а наоборот впечатлило. Полки, заставленные множеством игрушек и прочих вещиц из дерева, запах свежей стружки и столярного лака - привели журналистку в возбуждённое состояние.
- Карл, познакомься, это наша гостья из Москвы, - сказала жена, обращая на себя внимание.
- А можно, я что-нибудь хотела у вас купить, для сына, - сказала она сбивчиво, с горящими глазами, прижимая руки к груди, как маленькая девочка, попавшая в лавку Алладина.
Карл, как правило, молчаливый и не обращающий внимания на посетителей, заставших его за работой, в этот раз отложил рубанок в сторону, и через прищур глаз с минуту смотрел на гостью.
- Из Маасквы, для сына? - нараспев, по обыкновению, переспросил он, и тихо добавил - higia hazaman**
- Что он сказал? - шёпотом спросила Наталья у Кайлы
- Ой, не обращайте внимания, это на иврите. Иногда он таки вспоминает про свои корни, - улыбнулась Кайла Михеевна .
Карл встал и прихрамывая пошёл в дальний угол мастерской, где под брезентовой пыльной накидкой лежали редко используемые вещи и инструменты. Некоторое время что-то там поискав он вернулся с увесистым свертком.
- Пада-а-арок, - вымолвил он, передавая его в руки журналистки.
Сев обратно за столярный стол, он опять приступил к работе. Наталья, развернув холщовое полотно ахнула - на неё смотрел, почти как живой, жеребёнок, конь-каталка на колёсах.