Рыжие змейки продолжали литься с неба, а воронка в облаках расширялась. Гарвэйга скосил глаза на Мельхиора. Поглощённый созиданием цайар происходящего в небе не замечал. Застыл истуканом, и только едва шевелящиеся пальцы выдавали в нём живого. Кесефа ничем не отличалась от брата. Сейчас близнецы, облитые корлионовой бронёй, были похожи на стальные статуи, изображавшие пострадавших от войны человеческих детей: суровая сосредоточенность, граничащая с мукой на юных лицах, склонённые, будто скорбно, лысые головы, протянутые как в мольбе руки, растопыренные, словно что-то нашаривающие пальцы…
Арах Мельхиора тревожно пискнул. Лучи погасли, недоделанный организм с приглушённым тяжёлым воздухом чавканьем шлёпнулся на камень, дёргая скрюченными и вывернутыми конечностями. Над арахом развернулся экран с показывающей язык дразнящейся мордашкой. Близнецы одновременно разочарованно ойкнули. Связь с ними разорвалась, и Гарвэйга обмяк. Он максимально расслабился, стараясь как можно быстрее вернуть себе энергию и способность говорить.
— Я недооценил Нио, — с досадой проговорил Мельхиор, разглядывая умирающего монстра.
— Какой блокпост защиты информации по счёту? — деловито поинтересовалась Кесефа.
— Седьмой, — цайар скрипнул зубами.
— Ребят, — разомкнул наконец сведённые напряжением челюсти Гарвэйга. — Хаос!
Воронка в небе угрожающе расширилась, её края налились густой клубящейся синевой. По завесе облаков побежали жёлто-зелёные всполохи. Рыжие языки Хаоса слизывали первые капли кислотного дождя, испаряя их в бурый пар.
— Ураган по плану через тридцать три минуты, — Мельхиор задумчиво потёр блестящую губу.
— Похоже, планы у него изменились, — раздражённо бросил Гарвэйга. — Нужно закрыть брешь и валить отсюда!
Близнецы синхронно кивнули и направили раскрытые ладони к небу. Воронка пошла рябью, её края медленно потянулись к центру. Прогрохотал гром. Гигантским плевком из дыры в небе вылетел огненный сгусток хаотической субстанции, шипя и потрескивая, понёсся прямо на стоящую на камнях троицу. Гарвэйга вскрикнул, с силой оттолкнул от себя скованным потоком а-цур близнецов, крутанулся на месте, пережигая кожу в хеотиновую чешую, распустил крылья и развернувшимся хвостом, как битой для игры в мяч, отбил шар Хаоса. Подскочил, напёр крепкой грудью на сгусток, погнал его обратно в воронку. Близнецы внизу быстро сориентировались, подбежали друг к другу, ткнулись лбами, и дыра снова начала затягиваться. Гарвэйга впихнул шар Хаоса в воронку и в последний момент, чудом не поддавшись инерции, отлетел в сторону прежде, чем рана в небе закрылась пеленой обжигающих холодом облаков. Драконья чешуя покрылась сетью белёсых дорожек от сбегающих капель кислотного дождя, горло перехватило морозом. Гарвэйга с трудом взмахнул крыльями и плавно, насколько позволял недружелюбный к органике воздух, опустился на камни. Близнецы тотчас оказались возле него и накрыли защитным куполом.
— До двери сто четыре мили, — спокойно, будто ничего не произошло, сказал Мельхиор. — А скручивать пространство для мгновенного перехода в карманах опасно. Предлагаю укрыться где-нибудь и переждать ураган. Если шторм разгуляется, я могу не удержать купол.
— Я доберусь, — хрипло отозвался Гарвэйга, стряхивая с чешуи крошки свернувшегося от кислоты хеотина. — Только... где тварь?
Близнецы недоумённо оглянулись. Их окружал серый безжизненный камень, лёд и... никаких следов недоделанного монстра. Над арахом Мельхиора весело корчила рожи мерцающая картинка — послание Ниобия тем, кто захочет незаконно воспользоваться его технологией.
Пещера, в которой укрылись близнецы и их а-ве, на самом деле была глубокой трещиной в промёрзшем до хрупкости камне, уходящей под небольшим углом вверх от поверхности кармана к пику невысокой скалы. Когда-то раньше кислотный дождь проникал сюда, и голубоватая наледь со временем закупорила расщелину неким подобием кристаллического свода. Мельхиор и Кесефа стояли у самого входа в пещеру, наблюдая, как снаружи бушует шторм, и восхищённо качали головами. Гарвэйга, стараясь держаться в поле действия щита близнецов, опасливо жался к стенам. Чтобы лишнего не тратить энергию силового поля, ему снова пришлось принять компактный облик человека, поэтому сверкание, шипение и треск, издаваемые бурыми, протянувшимися от неба до земли смерчами, которые оставляли на камне лазоревые полосы моментально замерзающей кислоты, его не столько завораживали, сколько пугали. Войди в такой ураган с одного края — и выйдешь с другого рассыпающимися на составляющие скелетом. Даже умеющий мгновенно регенерировать полиморфный корлион не спасёт. А щит... а что щит? Он требует напряжённой концентрации для поддержания. Как сосредоточиться, когда тебя швыряет из стороны в сторону так, что вестибулярный аппарат молча тычет в мозг заявлением об отставке? Зачем, скажите на милость, близнецам такой карман? Потому что красиво и дух захватывает? Или чтобы по достижению совершеннолетия, когда окончательно замолчит совесть, отправлять сюда неугодных? А зачем мессеру Ниобию монстр, способный выжить где угодно?..