— Мельх, мы можем сообразить для него что-нибудь съестное? — спросила она у брата. — Что было указано в его карте?
— Всеядный, — отозвался Мельхиор. — С привязкой к классическому углеводородному миру. Способен преобразовывать что угодно в энергию разного типа.
— То есть, он может сожрать этот карман? — ужаснулся Гарвэйга.
— Теоретически. А ещё мы ошиблись: это не оружие, а батарейка.
— Тогда зачем ему клыки и когти?
— Раздирать и есть камень, если не подвернётся олень или зайчик?
— Он метаморф, — подключилась к разговору Кесефа. — Смотрите, как изменились его конечности.
Сообразив, что когтями полотно поля не разорвать, существо деформировало их в подобие двупалых щупалец, сложило кольцом и... начало копить импульс.
— Вы не слышите меня? — разозлился Гарвэйга. — Эта тварь способна сожрать карман и вырваться на волю! И невесть что там натворить!
— Оно пожирает только материю, — невозмутимо проговорил Мельхиор. — Сейчас организм пережигает сам себя, чтобы пробить мой щит энерговолной.
— И?!
— И мы посадим монстрика в вакуумную клетку, пока не придумаем, как контролировать его гастрономические пристрастия. Но для этого мне придётся убрать защиту... Потерпишь?
— Любое физическое воздействие — будь то смертельный холод или испепеляющая жара — ничто в сравнении с вашей самоуверенностью и нездоровым любопытством, — Гарвэйга недовольно скривился, отступил за порог силового поля, быстро обрастая чешуёй.
Кесефа улыбнулась ему и кивнула брату. Щит упал, тварь радостно взбрыкнула и тотчас разочарованно взвизгнула, пойманная в сотканный близнецами из мембраны Пустоты пузырь.
— Я назову его Мирт, — ласково сказала Кесефа, пряча не пригодившиеся лезвия обратно в манжеты.
Гарвэйга закатил глаза. Цайары, чтоб их!
Глава III. Невозможно пропавшие
Говорившие спорили. Гарвэйга и близнецы голова к голове лежали на полу в спальне Мельхиора и внимательно вслушивались в тревожные голоса. Утром Гарвэйга незаметно подсадил своему деду Вельгехорге жучка-шпиона, и теперь троица могла не только слышать, но и видеть всех собравшихся в кабинете главы Дома Аль-Ферроц Деварда.
— Таллий, Индира и Алюмель, — перечисляла Нейзильбера, девятнадцатая из Деварда. Она говорила с нервной ноткой, несвойственной тем, у кого уже триста лет как отросли крылья. — А началось всё с Ковара и Рения.
— Цайары часто уходят в миры надолго, это ещё ни о чём не говорит, — высокомерно подметил Ниобий. В отличие от сестры, он (седьмой), как и Магнос с Галинстаном — семнадцатым и третьим из Семьи — в кабинете присутствовал лишь в виде мерцающей голограммы. — К чему паника?
— Связь с ними оборвалась! — Нейзиль начинала терять самообладание. — Никто не чувствует их! Ты, Нио, чувствуешь? А ты, а-ра Вельге, чувствуешь их Драконов?
Вельгехорга отрицательно покачал головой.
— Вот видите!
— Мы пока ничего не видим, сестра, — спокойно сказал Магнос. — В Шельйааре нет силы, способной причинить вред цайарам. А ты пытаешься убедить нас в обратном.
— Я пытаюсь предупредить вас об опасности! Ковар объединил свой мир с миром Рения. Он дал людям технологию выращивания корлиона. Людям!
— Люди слишком слабы, — голос Галинстана лязгнул металлом. — Они не понимают, что получили в дар.
— В том-то и дело, — Фрезерий, глава Дома, задумчиво постучал пальцами по столу. — Они могли превратить технологию в оружие.
— Отец, ты веришь в то, что наши братья и сестра пропали? — Ниобий повернулся к главе Семьи.
— Это очевидно, — взгляд Фрезерия посуровел. — Но мы не знаем серьёзности причин. Может быть, это всего лишь исследовательская миссия, о которой они нам забыли сообщить. А может... Что скажешь, а-ра?
— Скажу, что это выглядит странным, — Вельгехорга пожевал ус. — Как бы глубоко цайар не спустился в мир, свой ли чужой, все члены Семьи его так или иначе чувствуют. Знают, что он жив. А сейчас связь оборвалась, как я понимаю. Никаких данных. Не ясно, живы ли ваши братья, но и подтверждения, что они мертвы — нет.
На слове «мертвы» все цайары невольно поморщились. Ведь такого понятия у них не существовало. Когда цайар проходил свой Путь от начала до конца, он возвращался в эгрегор Семьи, обогащая его новыми знаниями и опытом. А потом его а-цур перетекала в эгрегор расы, а оттуда уже направлялась в лоно связанной обетом пары других цайаров. Бессмертие в Единстве, недоступное пока людям, у которых душа, наращивая опыт, ни с кем им не делится, перекидывая его себе же через инкарнации, как мячик.
— Драконы не связаны между собой так, как цайары, — продолжал Вельгехорга. — Но я давненько не получал вестей от своих сыновей и внуков. Я бы проверил версию об исчезновении с точки зрения угрозы Семье. Что если это начало цепной реакции?