Другие персонажи — владелец лагеря Марк Байнок и его финансовый директор Иан Брассет — с виду были людьми чуть более приятными, но только с виду. Улыбка, доброжелательность, умение выслушать человека в сочетании с меркантилизмом и способностью поставить под контроль каждый цент — наверно, именно эти качества помогают добиться процветания в Америке. Например, поблизости от лагеря не было никаких магазинов, и мы просили отвезти нас на автобусе в ближайший супермаркет. Вначале нам без проблем организовали такую поездку, но когда мы снова подошли к Марку с этой просьбой, он заговорил про цены на бензин, и про те расходы, которые мы накладываем на лагерь. И хотя в будущем нам удавалось несколько раз уломать начальство на новые поездки, но каждый раз они вырывалось практически с боями. Хотя в других лагерях была налажена более разумная система — там работников возили в супермаркет регулярно каждую неделю.
Еще, помню, мне нужно было возместить расходы на автобусную поездку до лагеря. В инструкции, полученной от «Camp America» в гостинице, было сказано, что цену билета возместят в лагере. Сорок два доллара — для меня деньги значительные, а Марк Байнок, ставший с помощью своего бизнеса миллионером, как мне казалось, может возместить такие расходы без труда. Но он и его финансовый директор удивились этой сумме и заявили, что первый раз об этом слышат. Они решили даже связаться с компанией «Camp America» и выяснить, почему на них налагают такие огромные расходы. Но справедливость, в конце концов, восторжествовала: не прошло и трех недель и — после долгих и плодотворных переговоров лагеря с «Camp America» — деньги мне выплатили в торжественной обстановке — все до последнего цента.
Именно лагерь для многих русских ребят оказался единственным впечатлением от Америки. Мало кто по моему примеру путешествовал потом по стране. Максимум, что некоторые сделали, — это погуляли еще недельку перед вылетом в Нью-Йорке. Большинство же просто сразу поехали домой. И хотя «Лохикан» находился в жуткой дыре, и увидеть здесь можно было немного, именно в этом месте произошло наше первое знакомство с реалиями американской жизни, которые многих привели в восторг.
Как-то два парня из Ставрополя нашли работу по соседству от лагеря — убирали вещи из сарая в доме какого-то престарелого инвалида. За два рабочих часа получили на двоих 25 долларов. Причем из этих двух часов 15 минут пили пиво, которым их угостил работодатель. Вернулись радостные и довольные больше некуда:
— Неделю у него поработаем по два часа в день, — сказал один из них. — И получим больше, чем моя мать зарабатывает за месяц.
В другой раз со студентом из Калуги, который работал со мной на посудомойке, мы направлялись в библиотеку. Поймать машину не удалось, так что мы пошли пешком. Один старик, живший в доме у дороги, как раз натягивал веревку на изгородь вокруг своего дома и попросил нас помочь. Мы за десять минут выполнили его просьбу, и уже собирались идти, как вдруг он достал 4 доллара и отдал нам. Капитализм здесь проник даже в бытовые отношения. Мой напарник позже сказал:
— Я вначале подумал: нехорошо как-то, может быть, последние гроши у старика отбираем. А потом вспомнил, что пенсионеры здесь самые обеспеченные люди.
Еще кое-что я запомнил: супермаркет «WalMart», куда нас возили на автобусе. Удивил он даже не разнообразием товаров и достаточно низкими ценами, а отношением к покупателям. Мы с приятелем купили там плееры, но, послушав три недели, решили вернуть обратно. Даже наслышавшись, что здесь без проблем возвращают деньги за любой товар, тем не менее, подходили к нужному отделу с опаской. Вначале подошел мой приятель и обратился к женщине, занимающейся работой с покупателями:
— Здравствуйте, я хочу вернуть вот этот плеер.
— А что вас в нем не устраивает?
— Наушники неудобные, звук плохой.
Женщина взяла плеер, взглянула на чек и отсчитала все деньги, которые были отданы за товар. Тут же подошел я:
— Здравствуйте, у меня та же проблема.
Она взяла мой уже слегка потрепанный плеер (две царапины на корпусе) и с плохо скрываемым недовольным видом, отсчитала деньги. Я получил назад все до последнего цента, включая налоги. В американских магазинах налоги в цены не включают, поэтому плеер стоил 49 долларов и три доллара, которые, как здесь говорят, забирает «дядя Сэм». Мне вернули и то и другое. Ну а недовольное лицо работницы супермаркета — исключение. Обычно, даже возвращение денег покупателю здесь учат делать с улыбкой.
Одним словом, от Америки почти у всех осталось хорошее впечатление. А если бы не работа, то даже американская провинция показалась бы райским местечком. Но, к сожалению, ежедневная работа очень сильно доставала, и многие отсчитывали дни, которые оставались до окончания поездки. Два парня из Краснодара не выдержали и уже ближе к концу смены сбежали из лагеря, найдя затем работу на стройке в каком-то крупном городе. Хотя работа там оказалась тяжелее, но и заработок был намного выше. В агентстве пугали, что побег из лагеря будет иметь для нас очень страшные последствия: вплоть до отмены билета, отказа в визе и розыска иммиграционными службами Америки. Не знаю, насколько были верны эти прогнозы. В любом случае, самое большое несчастье, которое могло случиться с ними — это депортация на родину. Но ради большого заработка эти парни решили рискнуть
Остальные же доработали до конца, остались даже на «post-camp» — почти трехнедельный дополнительный период, за который, как за сверхурочную работу, хорошо заплатили. Но с меня лагеря было достаточно, так что я не принял этого заманчивое предложение и после девяти недель с облегчение покинул лагерь.
А суть студенческих рабочих программ стала очевидной уже после нескольких дней работы в лагере. Ни о каком культурном обмене или прочих высоких ценностях здесь конечно речи не шло. Это был всего лишь хороший способ для американских капиталистов сэкономить деньги, причем российские студенты выступали в роли дешевой рабочей силы. Ну и последнее звено в цепи — «Camp America» и московское агентство, отправлявшее нас за рубеж, — было, как выразился кто-то из нас, «обычной рабовладельческой конторой». Студентам расписывают все прелести работы за границей и посылают в Америку. А тут уже им придется вкалывать по полной, чтобы получить те минимальные ставки, которые предлагают работодатели. Американцы, как выяснилось, не любят давать деньги просто так, поэтому свою зарплату ты должен честно и справедливо отработать. Ну а поскольку мы иностранцы и не нажалуемся в профсоюз или государственные организации, то на нас можно сэкономить дополнительно — как в случае с лагерем «Лохикан», где мы получили совершенно непригодное для жизни помещение.
Вот такое откровение постигло нас в Америке. Риторический вопрос, который задал как-то парень из Омска, тоже работавший в лагере: «Пацаны, вам не кажется, что к нам здесь относятся, как к скотам?». Ответ на такой вопрос вполне очевиден — хотя обернута эта программа в красивую обертку, суть её от этого остается неизменной.
Но при все при этом заработок, который могут предложить на такой скотской работе в Америке, зачастую выше, чем заработок россиянина с высшим образованием у себя на родине. И это заставляет многих приезжать сюда по нескольку раз. Как обычно, причины для возвращения те же: кто-то еще хочет подучить английский, кто-то хочет познакомиться со страной, ну а кому-то не дают покоя доллары, которые в таком количестве водятся в США.
Поэтому все на самом деле обстояло не так уж плохо. Со страной мы и правда в какой-то мере познакомились, английский тоже подучили, денег заработали. Пользовались в лагере всеми возможностями и ели очень питательно. А жили достаточно дружно — прямо как солдаты на фронте. Часто даже на работе находилось место и шутке, и дурачествам, и дружной русской песне, вроде «Катюши», которую можно было петь, складывая грязные подносы в посудомоечную машину. Глядя на фотографии, сделанные тем летом, невозможно удержаться от улыбки. И, может быть, та ерническая надпись на календаре — «Best summer of our life» — соответствовала истине, и это действительно было лучшее лето нашей жизни.