— Слышал я, что именно тебя Самуил видит преемником Саула.
Давид пытался понять знает ли Ионафан о помазании Давида среди его братьев? Если только дошли слухи? Ионафан смотрел вопросительно на Давида.
— Разве ты не слышал про это? Скажи мне! — воскликнул Ионафан. — Но в этом нет смысла, поскольку у нашего отца мы три сына наследники. Отец тоже слышал об этом, но обижаться на выжившего из ума старика глупо, а мой отец очень разумный человек.
От боли Давид лишился речи. Он ненавидел власть, что сживала его сердце крепкой рукой. Давид любил пасти стада и петь, славя Господа, оказался запертым в клетке с царем и из этой схватки победителем выйдет только один.
Ионафан видя, что Давид не возражает, продолжил.
— Я знал, что ты разумный человек и не станешь возражать, — сказал он. — Я поговорю с царем.
Давид в течение дня был напряжен, он чувствовал, что близится беда похуже филистимлян. Он поговорил об этом с Мелхолой но она успокоила его словами:
— Если Ионафан сказал тебе это, то он точно уже поговорил с отцом, — сказала она. — А если мой отец согласится с доводами Ионафана то он призовет тебя.
Вечером, взяв свою лиру, Давид медленно направился к дому Саула. Среди слуг был также и Ахия.
— Царю будет полезно послушать тебя, — сказал он вполголоса. — Все утверждают, что ты хорошо играешь и поешь. Я буду рядом, в случае если царь опять придет в негодование.
И он сам открыл дверь.
— Саул, твой слуга Давид пришел служить тебе, — провозгласил он.
— Пусть войдет, — послышался голос царя.
Комната была очень темной, и лишь масляные светильники отбрасывали причудливые тени на терафимов. Окна были занавешены толстыми коврами.
— Входи, — сказал Саул, и Давид заметил его, лежащего высоко на скамье, покрытой коврами. Бронзовый щит доспехи и боевое копье стояли у скамьи царя.
— У тебя много талантов Давид, — насмешливо произнес Саул, — Ты побеждаешь наших врагов, водишь войска, играешь на Лире и поешь.
— Благодарю тебя, царь, мой отец, — ответил Давид, прикидываясь, что не заметил иронии.
— Располагайся, — сказал Саул, указывая на табурет у стены.
Давид повиновался, несколько секунд спустя он извлек несколько нежных нот из своей лиры. Саул не двигался. Он посмотрел на Саула и почувствовал, что тот его не видит, взгляд был устремлен на него, но веки не шевелились. Саул молчал.
Он начал играть и постепенно мелодия становилась все громче и громче. Словно молния, ожила неподвижная фигура царя. Он выпрямился, схватил своей рукой копье и бросил его в Давида ловким и быстрым движением. Давид, заметивший движение Саула, бросился на пол, а копье с силой пронзило стену, в том месте, где он недавно сидел.
— Лжец! Ты насмехаешься надо мною, своей невинной музыкой! Мерзкий интриган! Никакой Бог не спасет тебя от моей руки, — ревел Саул.
— Теперь я понимаю Самуила, — прошептал Давид, дрожа.
Саул испустил крик ярости и бросился на него. Однако внезапно открылась дверь и появился Ахия, бледный, с глазами, вылезшими из орбит. Давид оттолкнул его и воспользовался всеобщим замешательством, чтобы убежать.
— Поймайте его! — кричал Саул.
Но Давид был уже далеко. Он долго бежал в ночи до леса, который окутывал Гиву. Когда он пришел к себе в дом, Мелхола бросилась к нему. Она плакала.
— Это все козни Самуила! — бормотала она. — Как ты мог сделать подобную вещь!
Но Давид не смог ей ответить.
— Я не могу с ним! — кричит, срываясь, Саул. — Дядя мой близкий человек как отец! А Давид раздражает всех моих верных тысяченачальников!
— В чем же его вина? — спрашивает Ахия.
— Он угроза моим наследникам!
— Кем же ты заменишь на войне Давида?
— Незаменимых нет. А Давид в сговоре с Самуилом и потому будет, судим как предатель. Таково мое слово.
Давид заметил слежку за своим домом и не знал, что ему делать. Мелхо́ла, сказала ему:
— Если этой ночью ты не убежишь, завтра тебя убьют. За домом следят, поэтом уходи через заднее окно. У нас есть веревка по ней и спустишься.
Давид решил послушаться ее. Перед окном он ее обнял и сказал:
ؘ- Чтобы не произошло, помни ты для меня самое драгоценное. Я вернусь за тобой, как только гнев царя утихнет.
Мелхола ничего не сказала, лишь обняла его и затем начала торопить его. Давид скрылся в темноте. Вытащив веревку, она взяла терафи́ма, положила его на постель, в изголовье положила сетчатую ткань из козьей шерсти и накрыла всё одеждой.