“Не богат народ у вора”, - догадался боярин.
Больше приступа не было
Ночью подсыпало снегу, покрепчал мороз. Зима забирала свое. Войско Дмитрия отогревалось у костров. По всей степи горели огни, гомонил люд, ржали кони. Войска Дмитрия продолжали строить вокруг Новгород-Северска городок. С трудом долбили в мерзлой земле ямы землянки. Из посада тащили бревна, ставили для Дмитрия избу, баню. Шляхтичи мужиков из ближних деревень и сел выгоняли, захватывали их избы.
24
24-го ноября прибыл к Дмитрию посланец из Рыльска и объявил, что рыльчане сдадутся и признают Дмитрия. В этот день прибыл посланец из Комарницкой волости и объявил, что она сдалась с городом Севском и тамошние воеводы взяты.
1-го декабря пришло известие из Курска, что этот город признал Дмитрия. Потом 2-го декабря новый посланец привез известие, что сдались Кромы. Вслед за тем Дмитрий узнал, что на его сторону перешел Белгород. Войско Дмитрия беспрестанно увеличивалось и уже простиралось до пятнадцати тысяч, кроме отрядов, которые находились в покорившихся городах, и готовы были присоединиться, как будет нужно.
Дмитрий продолжал стоять под Новгород-Северским. Напрасно к городу еще не раз подъезжали поляки, убеждали покориться царю и великому государю, грозили истреблением и старых и малых, когда придется взять Новгород-Северский приступом.
- Убирайтесь! – кричал им со стен Басманов. У нас государь и великий князь всея Руси Борис Федорович на Москве, а ваш Дмитрий – вор и изменник. Вот его скоро посадят на кол со всеми единомышленниками!
2-го декабря стали, было, палить из новых пушек, привезенных из Путивля, и то не помогло. Эти пушки не пробили стен Новгород-Северского кремля, а пушки у Басманова были отличные. Сам Басманов то и дело, что бегал по стене, сам зажигал фитили, сам учил направлять пушки, осматривал днем и ночью стены и, главное, не допускал предательства. Правда, при темноте, какая была в кремле, куда согнаны были все разоренные “посадские людишки”, Басманов не мог усмотреть, как некоторые переходили в обоз Дмитрия. Так, 27-го ноября в один день перебежало туда 80 человек.
XIY
По Москве возмутителей хватали. То-то палачам работы! С Лобного места дьяки читали государевы указы, грозили смертной карой, кто назовет беглого монаха царевичем.
Голодный люд роптал:
- Годуновские защитники! Ужо даст час, явится царевич Дмитрий…
У Бориса на душе полегчало: от Басманова гонец был, самозванец под Новгород-Северском засел. А намедни из Москвы выступил на Отрепьева князь Мстиславский и с ним сорок тысяч ратников. Ко всему под Брянском сила не малая. Там воевода Дмитрий Шуйский с полками.
Однако тревожное чувство (экое подлое) в душу влезет и роет, как крот в землю. И тогда становилось Годунову тоскливо, делался он пасмурным и раздражительным. Вот и нынче с полудня смешалось настроение. Борис и сам не поймет с чего? Утром говорили с Федором о делах государственных, о пользе торговли с иноземцами.
Купцы из ганзейского союза с аглицкими не мирились. Каждый норовит торг вести беспошлинно, казне в скудости. Пора было конец этому класть. Довольно, поощряли иноземцев до поры, а они возомнили, что им торговые вольности на Руси навеки дадены…
Борис проводил на богомолье в монастырь дочь. Уехала Ксения, боярин Семен Никитич Годунов заявился, рассказал, какие народ речи о воре болтает.
Зимой смеркалось рано, и вечера долгие. Безлюдели дворцовые хоромы, зажигали свечи в горнице.
Отужинав, Борис удалился в опочивальню, и как был в кафтане и сапогах, так и
25
улегся на постель. Тускло освещала лампада бледное лицо государя. Голова запрокинулась, борода задралась.
В опочивальню вошла царица Марья.
- В недобрый час началось наше царство, - промолвила Марья.
Годунов оживился, приподнял голову. Голос хриплый:
- Подойди, Марья, сядь рядом.
Она уселась в ногах, скрестила на груди руки.
- Превратная судьба, Марья. Кабы знать ране, какую ношу взваливаю на себя. Опасаюсь неустроенную Русь на сына оставить.
- Страшное говоришь, Борис. – Сурово сказала Марья. – Либо к смерти изготовился.
- Не нынче, - с усмешкой ответил Годунов.
- А не нынче, так к чему речь о том заводишь. Живой о живом думает. Может, и печали-кручине не с чего. Вона князь Мстиславский на вора двинулся, да Басманов там. Изловят самозванца, а даст Бог урожаю, и все уладится. Впервые ли такое на Руси.
XY
Главный предводитель царского войска был князь Федор Иванович Мстиславский, человек ничтожнейший по дарованиям, зато знатный по происхождению – первая личность в боярской думе. До сих пор не было ничего, чтобы побуждало надеяться на преданность этого человека Годуновым. Отца его при царе Федоре постриг Борис насильно. Сестру его за то, что ее хотели навязать слабоумному царю, также заточили в монастырь. Ему самому не дозволял жениться подозрительный царь с намерением прекратить род, ставший выше рода Годуновых. Теперь Борис бросил ему надежду, что если он истребит Дмитрия, то получит в супружество царскую дочь Ксению, да еще даст ему Казанское и Сибирское государства в удел. С этой надеждой и отправился Мстиславский предводительствовать над войском, отличался блеском своего родового имени, за недостатком способностей.