- Что им неймется? – досадливо поморщился.
Ждут твоего прощения. Что не будешь их казнить, велишь миловать.
- Не хочу с ним сегодня говорить, устал, - капризно сказал царевич. – Пусть Бельский, мой дядя, к ним выйдет.
Тем временем царевич попросил у своего секретаря Яна Бучинского географическую карту России и стал советоваться с боярами, кого из верных людей послать воеводой в тот или иной город. Как только называлась та или иная фамилия,
62
бояре начинали спорить, знатный или худородный назначенный воевода, похваляясь друг перед другом знанием княжеских родословных. Дмитрий каждый раз обрывал их с досадой.
- Да я ведь не про то спрашиваю, какого рода Иван Дмитриевич Хворостин, из старой знати или, как вы говорите, из опричников, а про то, способен ли он Астраханцев в повиновении держать, сможет ли разумно управлять и не оробеет, если на него вражеское войско придет? Я думаю, что справится, потому что он – верный нам человек!
Сверяясь с географической картой, Дмитрий называл города один за другим. В Смоленск решено было послать воеводой Ивана Семеновича Куракина, в Белгород – Данилу Ивановича Мезепкова, в Ливны – Петра Ивановича Буйносова. Когда черед дошел до пограничного города Царево-Борисова, царевич твердо сказал:
- Впредь быть этому городу названным Царев-город. Негоже при жизни давать свое имя новому городу.
Утвердила дума, хотя начальные бояре хмурились, и другое решение Дмитрия – снять опалу с родов Нагих и Романовых и вернуть им боярство и все старые вотчины, а также отдать им вотчины Годуновых. Дядька царевича Михайло нагой был назначен конюшим.
Получил назначение главой стрелецкого приказа Петр Басманов.
Наконец, когда все росписи по разрядному приказу были сделаны, Дмитрий резко соскочил с трона и произнес:
- Все! На сегодня хватит.
II
А в этот день на Красной площади пылали костры: в разных местах стояли бочки с пивом, с медом, с вином. На столах лежали мясо, жареные и вареные калачи, сойки, перепеки. Народ пил, ел, веселился и славил нового царя. Всего было вдоволь, и дворцовые слуги беспрестанно перевозили с сытного двора на площадь напитки и съестное. В одном месте пели, в другом забавлялись борьбой и кулачным боем. Там, собравшись в кружок, толковали о необыкновенных современных происшествиях и рассказывали слышанное. В начале сего народного пиршества трудно было пробраться к бочкам и столам со съестным, но после вокруг них было просторно. Пресыщенные вином граждане лежали толпами. Другие едва держались на ногах, кричали во все горло. Часто среди шума и крика слышны были восклицания:
- Да здравствует царь-государь Дмитрий Иванович!
- Ура!
Вышел на Красную площадь Богдан Бельский. Его отправили по указу царя бояре. Он взошел на Лобное место. Его окружило несколько знатных особ.
Бесчисленное множество народа толпились в страшной давке, чтобы услышать, что теперь скажет этот человек, который был в детстве так близок к Дмитрию.
- Православные! – сказал Бельский, - благодарите Всемогущего Бога за спасение нашего солнышка, истинного государя – царя Дмитрия Ивановича. Как бы вас лихие люди не смущали, ничему не верьте. Это истинный сын царя Ивана Васильевича. Во уверение я целую перед вами животворящий крест святого Николы Чудотворца.
Он снял с шеи образ, где было распятие, и сверх того изображения Николая
63
Чудотворца поцеловал и продолжал:
- Святой Никола Чудотворец помогал ему до сих пор во всех его бедах и к нам
привел его. Берегите его, любите его, почитайте и служите ему прямо без хитрости, ни на что не прельщаясь.
Народ разразился восклицаниями: - Боже сохрани нашего царя Дмитрия Ивановича. Дай ему, Господи, здоровья и долгоденственного жития и покори под ноги его всех врагов и супостатов, которые не верят ему и не желают ему добра.
III
Бражничали у Молчанова втроем: сам хозяин, царь и Басманов.
Пили с полудня вино сладкое, заморское, потом русскую двуме??? медовуху. Дубовый стол от яств гнулся. Навалом окорока запеченные и ребрышки свиные, гуси жареные и караси в сметане, пироги с зайчатиной и мясом, грибы жареные и капуста квашенная, яблоки моченые и балыки рыбные, осетр запеченный и икра в глиняных мисках с зеленым крошеным луком.
Дмитрий пил много, не закусывал и не хмелел. По правую руку от него Басманов, по левую – Молчанов. Хмурился Басманов, ел нехотя. Молчанов пьяно бормотал:
- Я, надежда-царь, не Васька Шуйский…
- А что Шуйский? – настороженно вскинул брови Дмитрий.
Но Молчанов уже икру загреб ложкой, чавкал, клонился к Дмитрию. Дмитрий брезгливо оттолкнул его.