воротиться…”
Эх-хе, по всему это нескоро случится, - бормотал секретарь и казначей и поглядывал в оконце кареты на затянутое тучами небо, окликал ездовых:
- Не видать ли просвета?
- Нет, - отвечали те в разнобой.
- Погоняйте резвее, плететесь…
XXIY-а
Проявил молодой царь великодушие в отношении тех, кто некогда поднимал оружие против него. Был извлечен из тюрьмы, чтобы занять место в совете Андрей Телятевский. Воеводою в Новгород Великий был послан Котырев-Ростовский. Здесь, уже неожиданно для всех, оказался и Михайло Сабуров. Кому же могло придти в голову, что царевич приблизил его в память о своей бабушке Соломонии Сабуровой. Вернул он поместья и остальным Сабуровым. Даже лютые недруги Годуновы получали из рук царя воеводство в Тюмени, Устюге и Свиящах.
Простерлись царские милости и на главных бояр. Федор Мстиславский, столь успешно выполнивший миссию с царицей, получил в награду старое Борисово подворье, которым недолго владел до этого князь Василий Голицын. Царь разрешил престарелому Федору жениться, более того, сосватал за него двоюродную сестру Марфы Нагой. Обширные поместья получил Воротынский.
Уверившись окончательно в крепости своего престола, Дмитрий пошел на шаг крайне опрометчивый, и вернул в Москву и посадил в совет братьев Шуйских.
Напрасно возражал Богдан Бельский, предрекая царю новый заговор Шуйских. Дмитрий, легко привыкший к льстивому нашептыванию начальных бояр, не захотел больше слушать дерзкого опричника и услал его вторым воеводою к Котыреву-Ростовскому в Новгород Великий. Так он нажил себе еще одного врага. А чтобы окончательно сломить Василия Шуйского своим великодушием, Дмитрий милостиво разрешил ему жениться на пятнадцатилетней княжне Буйнашевой, являвшейся дальней родственницей Нагим, поставив лишь одно условие – свадьба Шуйского должна состояться через месяц после его царской женитьбы на прекрасной Марине Мнишек.
XXIY
Посольство с Афанасием Власьевым прибыло в Краков 29-го октября и остановилось в доме воеводы. Через два дня явились к нему королевские послы с поздравлениями о прибытии.
9-го ноября марина Мнишек приехала с матерью из Самбора, в сопровождении своих родственников, и 12-го числа был день обручения. Оно совершилось в каменном доме ксендза Фарлея в присутствии короля Сигизмунда, его сыном Владиславом и сестрой короля, носившею титул шведской королевы.
85
После обручения посол выехал из Кракова 8-го декабря в Слоним и там решился дожидаться приезда воеводы, чтоб провожать его до Москвы.
XXY
Канцлер Сапега отмечал день рождения не в родном Вильно, а в своем краковском замке. Со всей Речи Посполитой съехались именитые гости к королевскому
любимцу. Вельможные паны заполонили просторные залы, разбрелись по замку, судачили, сплетничали.
Тут дворецкий произнес громко:
- Его королевское величество! – и пристукнул о пол жезлом.
Смолкла музыка, танцы прекратились. Высокий худой король с усиками-стрелками под горбатым носом вошел в зал, остановился.
Паны склонились в поклоне.
- Где вельможный пан Лев примет меня для конфиденциальной беседы? – спросил король.
- Ваше величество, для короля Речи Посполитой весь этот замок в распоряжении. Но если король пожелает, здесь, за этой дверью, мой кабинет…
В просторном кабинете полумрак. Две свечи в тяжелых бронзовых канделябрах выхватывали из мрака полки с толстыми книгами в кожаных переплетах, кованые сундуки, в каких хранятся дорогие пергаментные свитки, картины на стенах.
Сигизмунд уселся в кресло, вытянул тонкие ноги, побарабанил ногтем по крышке стола. Сапега стоял рядом. Наконец, Сигизмунд спросил:
- Не пора ли, вельможный пан Лев, спросить у Дмитрия, когда он отдаст нам Смоленск и Северскую землю? Какие мысли имеет на этот счет канцлер Сапега?
Сапега потер бритый подбородок.
- Ваше величество, нашим преждевременным требованием мы можем толкнуть московитов на новую смуту и лишимся того, кого мы поставили на русский престол.
- Хм, а не хитрит ли Дмитрий? Кому, как не тебе известно, кто есть Дмитрий. Он самозванец и сидит великим князем московским нашими стараниями. Может, этот Дмитрий ко всему и плут? Хотя сейм и противился, мы дали ему злотые, мы дозволили вербовать в войско самозванца вельможных панов и шляхту, мы не выдали его Годунову, когда Борис требовал этого. Пусть Дмитрий не забывает о том и не пытается хитрить. Мы говорили ему, на каких условиях поддерживаем его. Северская земля и Смоленск – вот наши требования!
- Со времен великого князя московского Василия Речь Посполитая лишилась Смоленска, и если мы не вернем его теперь, московиты навсегда сохранят этот город за собой, - поддержал Сапега короля. – Но, ваше величество, осталось ждать совсем мало. Не ускоряйте бег времени, и Дмитрий скажет вам: “Придите, ваше величество, и владейте!”