Я развернулся, подбирая выроненное копьё, и застыл, стараясь не дышать. На потолке отчётливо проступали очертания некоей свернутой клубком фигуры. Продолговатый череп, длинные сухие конечности, тонкий костлявый хвост, оканчивающийся костяным мечом. Отделяясь от бугристого свода, тварь неторопливо выпростала пятипалые когтистые лапы и бесшумно поставила на пол. Оторвавшись от потолка и приняв стойку на четвереньках, повела уродливой ассиметричной мордой из стороны в сторону. При взгляде на пустые глазницы, провал носа и усеянную мелкими жёлтыми зубами пасть вспоминалась нежить. У восставших мертвяков имеются признаки разложения, чего нет у существа. Гладкая белая кожа обтягивала скелет и тонкие жгуты мышц.
Пустынный демон, полагаю? Неприятно познакомиться. Та ещё образина. Учитывая размеры – стоя на четырёх лапах, она величиной с дога – и двухдюймовые когти, обитатель дворца достойный противник для вооружённого пустынника.
Тварь шумно вдохнула и, припадая к полу, медленно двинулась к окну, откуда выпала эльфийка. Высунув шишковатую башку в проём, прислушалась и, цепляясь когтями за «раму», выбралась из галереи. Вскоре она скрылась из виду.
Сколько же таких красавцев таится в стенах, потолках? Несомненно, существо отреагировало на крик. Шёпот оно не расслышало, следовательно, либо глуховато, во что не верится, либо пребывало в состоянии сна. Дабы не привлекать внимания местных, достаточно вести себя потише.
Асталэ, Асталэ, нетерпеливая, бедная девочка. Узнав о твоей пропаже, харан объявит за меня награду. В оазисе видели нас улетающими в пустыню, и я, с моей-то репутацией у эльфов, первый подозреваемый на роль убийцы. Норуи, разыскивая меня, перехватят караван с Лилианой и дриадами. Не обойдётся без боя.
Хотя, почему я убийца? Во дворце мало твёрдых частей, основу здания составляет упругий материал. Не исключено, что девушка выжила. Сломала себе кости, ушиблась, но жива. Найти бы её, и чем скорее, тем лучше. И детей проводника.
Пошли вызволять маленьких эльфов из лап демонов, ага. Ха-ха три раза. Приходится спасать спасательницу.
Я окинул взглядом пронизанный лучами зал. Чувствую, предстоит обыскать его весь, начиная с галерей и заканчивая заполненными клубящимся туманом глубинами. Поиски могут занять сутки, а то и дольше. Действие эликсиров завершится гораздо раньше, и тогда, хочешь – не хочешь, придётся использовать старые недобрые приёмы искусства теней.
Асталэ
Удар выбил дух из груди, взорвав правый бок нестерпимой болью. Асталэ расслышала хруст ломаемых рёбер, во рту чувствовался солёный привкус. Не успев ухватиться за твёрдую перегородку, девушка продолжила падение и спустя миг рухнула на упругую крышу нижней галереи, продавила её и полетела вниз, обрывая собой пронизанные синими и красными жилами плёнки, лианы ребристых трубок и извивающиеся белесые ленты. В конце концов, долгий болезненный полёт завершился плеском. Асталэ ощутила очередной удар, на сей раз двойной, о жидкость – язык не поворачивался назвать водой зловонную жижу – и о мягкое дно.
Рука вспыхнула болью, изо рта хлынула кровь – её вкус девушка хорошо знала с детства. Захлёбываясь, эльфийка засучила коленями и локтями, стараясь перевернуться на живот, приподняться, и захрипела, забулькала. Была бы возможность, она завыла. В руки вгоняли раскалённые спицы, ноги не слушались, грудь будто поместили в клетку из горящих лезвий, обжигающих и режущих при малейшем движении. Ни встать, ни продохнуть. Кашель сотрясал харани, усиливая муки.
«Неужели конец? Я столько перенесла… ради того, чтобы захлебнуться собственной кровью в каком-то вонючем бассейне?!»
Девушка, преодолевая боль, перевернулась, воткнула ладонь в углубление между склизкими буграми дна и поднялась. Спина точно ломалась, позвоночник немилосердно трещал, и всё-таки, Асталэ поползла. Выхаркивая кровь и кислую, едкую жидкость, она вытаскивала себя на возвышенность.
«Я не умру. Не здесь и не сейчас!» – твердила харани.
Эльфийка повалилась, теряя сознание от разрывающей тело боли, и принялась лихорадочно ощупывать пояс. В потайных кармашках хранились эликсиры. Выудив склянку, девушка поднесла её к глазам. Вытяжка из эмбрионов песчаного червя перекатывалась, точно живая, за толстым зелёным стеклом. «То, что надо». Зубами выдернув пробку, Асталэ глотком опустошила сосуд. Чрезмерная доза убивает взрослого скорпа, но ей вряд ли повредит. Она привыкла к лекарствам деда, текущим в её жилах. Иногда ей казалось, что они заменили кровь, так часто она пила их. Сиреневое «Вино жизни», правда, принимала всего трижды. Обычно его вливали через воронку, вставленную меж зубов.