– Я здесь, господа, – выскочил тот из ближайшей палатки, застегивая на ходу камзол. – Прошу меня простить, но я заканчивал последние приготовления.
Договорив, он нахлобучил на голову шляпу, потом решительно сорвал ее с головы и, изобразив изящный поклон, тщательно подмел своим плюмажем площадку перед собой.
– Прекрасно, – воскликнул довольным тоном пан Адам, – его высочество желает ознакомиться с плодами вашей работы.
– О, это большая честь! Прошу идти за мной, господа.
Спешившись и отдав поводья своим провожатым, Владислав и Казановский проследовали за де Бессоном в его палатку. Было уже довольно темно, но француз посветил им фонарем. Посреди палатки лежал довольно большой предмет, в котором королевич не без труда опознал колокол. Снизу к нему была прикреплена толстая, окованная железом доска, а в верхней части было просверлено отверстие.
– Что это? – недоумевающе спросил королевич.
– Это, ваше высочество, некоторым образом, петарда.
– Что, простите?..
– Петарда. Нечто вроде фугаса. Внутренности этого колокола заполнены самым лучшим порохом, какой мы только смогли найти, а вот здесь вставляется запал. Если это устройство определенным образом закрепить на воротах или стене, то оно непременно их разрушит.
– Очень интересно; а каков заряд в этом, как вы сказали, устройстве?
– Почти пятьдесят фунтов, ваше высочество.
– Что же, прекрасно. Так в этом твой сюрприз, Адам?
– Ну как, нравится?
– Да, но что мне с ней делать?
– Тебе – ничего! А вот несколько ловких людей под командой нашего славного де Бессона могут установить ее на воротах Можайска и взорвать их ко всем чертям!
– И что нам это даст?
– Как что, разве ты забыл, что у герцога там собраны все припасы? Если они окажутся под угрозой, он тут же покинет свой укрепленный лагерь, который мы с таким беспримерным героизмом и столь же великой глупостью пытаемся штурмовать, и бросится на помощь Можайскому гарнизону. Вот как только это произойдет, вы с ясновельможным паном гетманом сможете заняться своим любимым делом – обрушите на врага нашу великолепную гусарию!
– Черт возьми, да ты прав!
– Конечно, я прав! – засмеялся довольный фаворит.
– Надо рассказать об этом Ходкевичу.
– Это еще зачем?
– Как зачем?
– Послушайте, ваше высочество, разве вам не надоела мелочная опека со стороны гетмана? А тут – прекрасный повод отличиться. Атаки, предпринятые ясновельможным паном гетманом, окончились лишь потерями в людях и артиллерии, а вы сможете взять вражеский город со всеми припасами и утереть нос своим завистникам. Тем более что скоро к войску прибудут подкрепления во главе с Сапегой, который также послан сеймом следить за вами.
– И когда ты думаешь устроить эту авантюру?
– Я бы предпринял ее прямо завтрашним утром.
– Но наши войска устали!
– Армия герцога – тоже. Надо не давать им ни минуты покоя! Атаковать с разных сторон, и когда они изнемогут, Господь дарует нам победу!
– Прошу простить меня, господа… – вмешавшийся в их разговор француз явно мучился, подбирая выражения, – но боюсь, что заложить петарду утром никак не получится.
– А в чем дело?
– Видите ли, дело это непростое и требует подготовки, а также обученных помощников.
– Но ведь вам были выделены люди!
– Э… дело в том…
– Дело в том, что эти польские свиньи никуда не годятся! – сердитым тоном помог своему товарищу Безе. – Мало того что они ленивы и нерасторопны, так они еще и напились сегодня вместе с их начальником месье Криницким! Право же, если бы не «помощь» этого господина, мы бы закончили работу как минимум на сутки раньше. Я совершенно не представляю, где он берет это отвратительное пойло, да еще в таких количествах!
– Хорошо, – сразу же согласился королевич, – нам тоже нужно подготовиться и решить некоторые вопросы.
– Разумеется, – склонился в поклоне де Бессон, – мы будем только рады угодить вашему высочеству и сделаем все в лучшем виде! Мой друг несколько пристрастен к господину Криницкому, но не могу не согласиться, что работы, при должной организации, могли проводиться несколько более интенсивно.
– Мы довольны вашей работой, – повторил Владислав и собрался выйти, но оказавшийся у него на пути Безе и не думал уступать ему дорогу.
– Есть еще одна вещь, о которой нам необходимо потолковать, ваше высочество, – угрюмо заявил толстяк.
– Что еще?
– Э… видите ли, мой принц… – начал было Бессон, всячески пытаясь заставить замолчать своего товарища. Однако тот был настроен куда более решительно и продолжал мрачным тоном:
– Мы давно не получали жалованья!