Глаза бунтовщика на мгновение потухли, но затем на лице проснулось понимание, и безумный взгляд снова ожил.
– Бей немчуру! – заорал он своим спутникам и побежал в сторону Иноземной слободы.
Сообщники с радостными криками последовали за ним, а следом потянулись и остальные. В Москве разгорался бунт.
Немного отъехав от места происшествия, Дмитрий велел холопам возвращаться назад, а сам погнал коня прочь. Поначалу он не разбирал дороги, но опомнившись, сообразил, что дорога привела его на знакомую улицу в Стрелецкой слободе. То, что девочку нельзя отдавать в руки дядюшки, молодой драгун прекрасно понимал. Но вот что с ней делать самому? Пропустив в нерешительности тарахтевший колесами по бревенчатой мостовой возок, княжич вдруг услышал знакомый насмешливый голос.
– Ой, гляньте-ка, какой кавалер! – звонко воскликнула Машка, заметившая Щербатова. – Не иначе, опять что-то потерял!
Тот обернулся и обомлел: в возке сидели горожанки, в одной из которых он с изумлением узнал лишившую его сна боярышню Вельяминову. Правивший повозкой мужик, подозрительно косясь на драгуна, понукал лошадку, и они непременно проехали бы мимо, но молодой человек стряхнул оцепенение и неожиданно хриплым голосом выдавил из себя:
– Помогите!..
– Чего тебе? – строго спросила Алена, также узнавшая незадачливого ухажера.
– Помогите, – повторил Дмитрий и распахнул полу плаща, открыв доверчиво прижавшуюся к нему девочку.
– Что это? – воскликнула Авдотья и велела вознице остановиться.
– Девочка… – выдавил из себя княжич.
– Да уж вижу, что не кошка, непутевый; взял-то ее где?
– Спрятать ее надо.
– Это еще зачем? – нахмурилась стрельчиха. – Неужто украл дитя, да еще в немецкой одеже…
– Да господь с вами… напали на ее родных тати, еле отбил. Опасаюсь теперь, как бы не нашли…
– Да это же Марта! – закричала Машка.
– Какая такая Марта?
– Как какая, – изумилась девочка глупому вопросу, – Лизки Лямкиной дочка!
– А ты почем знаешь?
– А вот знаю!
– Это точно она? – строго спросила Алена у Щербатова.
– Она, – наклонил голову княжич.
– А мать ее где?
– Говорю же – тати напали…
– А сам ты там как оказался?
– Случайно…
– Ну-ка давай ее сюда!
Драгун не прекословя отдал боярышне девочку. Та, бог знает что себе вообразив, громко заплакала, но Алена тут же обняла ее и принялась успокаивать.
– Что в городе-то творится? – встревоженно спросила Авдотья.
– Бунт, – коротко ответил Дмитрий, – кто-то народ баламутит. Кричат, что немцы государя предали, и пошли Кукуй громить.
– Охти! Да это же близко совсем…
– Иноземную слободу хорошо охраняют, – рассудительно заметила Алена, продолжая качать девочку, – как бунтовщиков отобьют, так они в разные стороны кинутся – грабить. Могут и до нас дойти.
– Спаси и сохрани Царица Небесная! Да неужто нас не защитят?
– Кабы здесь батюшка был, – снова подала голос Машка, – так он бы враз всех татей разогнал, а так…
– Надо в дом быстрее возвращаться, там и стены помогут, – прервала их боярышня и обернулась к княжичу: – А тебе, добрый молодец, спасибо, что дитя уберег. А теперь скройся и никому об том ни говори, даже под пыткой. А когда государь вернется, тогда и откроешься. Но только самому государю или брату моему. Михальскому еще можно или Пушкареву, а больше ни-ни! Даже если на съезжую угодишь!
– Все сделаю, как скажешь, Алена Ивановна, – поклонился тот.
– Ступай с Богом!
– А ты почему думаешь, что он на съезжую угодить может? – удивленно спросила Авдотья, проводив глазами ускакавшего драгуна.
– Да потому что полк его – в войске государевом, а сам он почему-то в Москве оказался, – пожала плечами девушка. – Да еще и рядом с Лямкиной, когда на нее напали.
– Так, может, по службе…
– Вот там и спросят, что за служба такая.
– Это что же, Лизку убили? – снова влезла в разговор Марьюшка.
– Ой, а ведь и верно, горюшко-то какое!.. – запричитала стрельчиха, но затем резко остановилась и накинулась на дочку: – А ну говори, откуда ты знаешь, как Лизкина дочка выглядит?
– Мне Ваня показывал, – независимо ответила ей она, но на всякий случай отодвинулась ближе к Алене.
– Сколь раз тебе велено, окаянная, – начала выговаривать ей мать, – не зови эдак государя…
– А он мне разрешил!
– Выпорю!
У деревни Ярцево в шестидесяти верстах от Смоленска наши войска снова повстречались с поляками. Ну как повстречались… Корнилий со своим отрядом гонял их днем и ночью, не давая ни минуты передыха. Озлобившиеся ляхи даже несколько раз пытались устроить ему засаду, но всегда с одним и тем же результатом. Всякий раз, когда мучимая жаждой мести польская кавалерия шла в атаку, ее встречали картечные залпы и ряды спешенных драгун, а по флангам били рейтары и поместная конница. Так мы разгромили уже три небольших вражеских отряда, но королевичу пока что удавалось избегать встречи с нами.