Скоро весь польский лагерь представлял собой арену ожесточенной схватки. Теснимый с одной стороны стрельцами, а с другой драгунами, противник шаг за шагом отступал. Наконец, самые сообразительные поняли, что удержать вагенбург все равно не получится, и, вскочив на коней, попытались прорваться. Правда, в отличие от запаниковавших пехотинцев, они не стали ломиться к превратившейся в западню реке, а рванулись вперед, надеясь выскочить в чистое поле. И тут на них обрушился последний удар. Развернувшиеся лавой рейтары Никиты Вельяминова охватили широкой дугой ищущих спасения и безжалостно вырубили в жаркой схватке.
На другом берегу взрыв моста поначалу вызвал недоумение, а затем и панику. Правда, здесь Ходкевич с помощью своих офицеров быстро навел порядок. Затрубили трубы, загремели литавры – и поспешно одевшиеся и вооружившиеся воины принялись занимать свои места в строю. Плечо к плечу, стремя к стремени, хоругвь к хоругви. Быстрее всех были готовы немецкие и венгерские наемники, затем подтянулись успевшие надеть доспехи крылатые гусары и панцирные казаки. Магнатские отряды тоже были готовы довольно быстро, а вот некоторые перебравшие с вечера шляхтичи еще долго бегали по лагерю с выпученными от ужаса глазами.
– Что будем делать? – почти прокричал Владислав гетману. – Надо же послать нашим помощь!
– Сохраняйте спокойствие, – огрызнулся тот. – Сейчас мы восстановим мост, и мекленбургский дьявол пожалеет, что все это затеял!
– Но как?
Ходкевич не удостоил его ответом и лишь показал на толпу слуг и жолнежей, спешивших к мосту с топорами, срубленными тут же стволами деревьев и даже с частями разобранных возов. Спасшихся с того берега беглецов тоже посылали туда же, вразумив предварительно парой тумаков или плетей.
– Пан королевич!.. – непонятно откуда выскочил Карнковский. – Пан королевич, я нигде не могу найти Агнешку. Скажите ради Святой Девы Марии, что она с вами!
– Боюсь, мне нечем вас утешить, – холодно отозвался Владислав. – Ее нет со мной.
– Боже! Куда же делась моя бедная девочка?
– Я видел, как она… – начал было Казановский.
– Помолчите, пан Адам, – решительно прервал его королевич. – Не стоит давать несчастному отцу надежд, могущих не оправдаться!
– Что?! Где вы видели ее?! – закричал старый шляхтич, как безумный. – Где моя Агнешка?!
– Боюсь, она на той стороне.
– Умоляю, спасите ее!
– Мы сделаем все, что сможем, – отмахнулся Владислав, – а сейчас не мешайте нам.
Ходкевич одобрительно посмотрел на него и приказал жолнежам оттащить плачущего старика. Но едва те схватили обмякшего шляхтича под руки, как на другом берегу раздался глухой звук, и над головами собравшихся прошелестело ядро. Туман уже почти рассеялся, и стало видно, как на другом берегу московиты устанавливают пушки.
– Проклятье, – скрипнул зубами гетман, – опять этот герцог обставил меня! Эй, прикажите подвезти пушки.
Однако пока его приказ выполнялся, несколько ядер успели проложить просеки в рядах польских воинов. Скрепя сердце Ходкевич скомандовал им отойти, но тут же последовал новый сюрприз. Как только они удалились на достаточное расстояние, на противоположном берегу появились стрельцы и принялись расстреливать импровизированных саперов из своих мушкетов.
Тем временем, повинуясь приказу гетмана, артиллеристы пытались установить свои пушки для стрельбы по вражескому берегу. Проклятые московиты, разумеется, заметили их и тут же перенесли огонь на своих польских коллег. Одно из посланных ими ядер ударило прямо в конскую упряжку, разметав в стороны несчастных животных. Другое разломало колесо у большого орудия выведя его таким образом из строя. Еще одно едва не оторвало голову французскому инженеру, командовавшему артиллерией. Однако воинственный галл, нимало не смутившись этим происшествием, только захохотал и бросился наводить доставленную наконец к месту боя пушку.
– Не будь я де Мар, если не отплачу московитам ответной любезностью! – азартно закричал он и вжал фитиль в затравку.