«Э, — подумала она тут догадливо, — да это же то место самое, которое Воромир запретил мне посещать строго-настрого, ибо там де находится какая-то страшная для всех опасность. А дай-ка я туда наведаюсь, покуда все спят — уж больно любопытно мне взглянуть на эту опасность…»
Сказано — сделано. Быстро тут Милолика оделась и, чтобы её не видели, по балконам вниз сторожко весьма спустилась. Добралась она, крадучись, до той загадочной ограды, всю её вокруг обошла и никакого входа вовнутрь не нашла. Хм, думает девица озадаченно — как же ей за стену высокую пробраться? И тут по лбу ладошкой она себе жахнула. А на что же ей дано умение оборачиваться?! Совсем, закорила она себя, я тут глупою стала — забыла ведь даже, что ранее изучала…
Обернулась она ловко бабочкой тяжёлой ночною, да и перелетела через стенищу ту высокую.
И видит она внутри вот какую картину неожиданную: дуб толстенный там высился обхвата этак в три, посредине дуба в ствол было вбито массивное железное кольцо, а от кольца отходила цепь золотая, которая с середины донизу ствол опоясывала. А на земле, у самых могучих корней, спал-почивал немалый такой рыжий котяра, который ошейником к цепи был прикован намертво.
«Вот так так! — удивилась бабочка Милолика про себя. — Да неужели сей кот и есть та великая опасность, о которой Воромир мне сказывал давеча? Ну и дела-а!..»
Подлетела она тут же к котяре спящему и своими крылышками усы ему пощекотала. Тот же с перепугу да от неожиданности великой как вдруг заорёт да вверх как подпрыгнет!
А как на землю он приземлился, так на бабочку, вылупив глаза, уставился да человеческим голосом вдруг и говорит:
— А я уж было думал, егоза Милолика, что ты меня так и не посетишь. Что ты, дурёха этакая, в чертячьем сиём вертепе так и сгинешь напрочь! А ты, значит, вона как — бабочкой тут порхаешь!
Ударилась ведьмочка наша тогда оземь и сызнова приняла человеческий облик.
— Вот так диво, право! — в свой черёд она восклицает, — Это надо же — кот говорящий! Ну и чудеса!..
— Ага, он самый, — профырчал котяра преважно, — Кот Баюн я, барышня, ага. Я, к твоему сведению, всё на свете и про всех доподлинно всё знаю.
И поведал Кот Баюн недалёкой девахе, что ожидает её завтра нечто воистину ужасное! Что замыслили черти, во дворце собравшиеся и лишь притворяющиеся дамами и господами, в жертву её особу принести в полуночный час. Воромир же князь, собака адская коварная, живьём её сожрать намеревается, и тогда она тысячной его жертвою станет. По древнему их чертячьему заклятию, кто из князей адских тысячу девушек невинных к себе в чертог с белого свету заманит, тот получит, гад, такую власть, что и на белый свет сможет беспрепятственно хаживать.
И будет тогда людям от этого аспида страшная беда!
Как услыхала сии слова Милолика беспечальная, так враз она с лица спала, и ярость на Воромира в душе её взыграла.
«Ах же ты, — вознегодовала она, — и гадина! Так вот, значит, зачем я тебе тут понадобилась!»
— Что же мне делать, Котик Баюн? — обратилась она тогда к коту, заломив руки, — Как же мне теперь быть? Как на свет мой белый отсюда отбыть?
— А вот как! — стал её кот учёный поучать, — Перво-наперво проберись ты во дворцовый подвал, обернувшись сызнова бабочкой. Увидишь там тыщу почти что черепов девичьих, без твоего, само собой, последнего. А посередине подвала стоит бутыль стеклянная великанская, пробкою прочно заткнутая. Ты ту пробочку вытащи и скажи: «Летите, души пленённые, отсюда к Господу Богу!» И как услышишь шум шелестящий, из горла бутыли той исходящий, так знай, что всё получилось как надо, и бутыль вскоре будет пустым-пуста. Смело тогда к себе возвращайся и спать заваливайся… Дождись затем пира вечернего ужасного, дотерпи до самого полуночного почти часа, и едва лишь часы башенные предпоследний удар отпечатают, как ты встань моментально и вот какое возвести заклятие: «Кто крал и врал, пусть станет гадом — а мне назад до дому надо!» Увидишь сама, что случится там, а ты зря тогда времени не теряй, горлицей быстрокрылой оборачивайся и лети себе стрелою в родные края… Коли ловкою и проворною окажешься, может статься, и живою домой возвертаешься. Ну а ежели дашь ты маху, то поймает тебя тогда князь адский и первою по счёту в бутыль подвальную он тебя посадит.
— Ах вот, значит, каково гостеприимство хвалёное Воромирово! — оярилась ещё пуще Милолика, — Ну, да ладно, клятвопреступник — я тебе, чай, не овца какая и не хрюшка — от меня кое-что другое ты вечор получишь!