Обняла Баба-Яга свою внученьку ненаглядную, расцеловала её участливо и так ей потом сказала:
— Да ты, Милочка, и в самом-то деле ведьма первостатейная! Силушка в тебе для борения в полсилы моей, наверное. Так что выросла ты, я гляжу, совершенно, и для взрослой жизни вполне ты уже поспела.
И стали они жить в избушке бабкиной по-прежнему.
Продолжалося лето пока ещё славное; Милолика в лесу грибы-ягоды собирала, травы лечебные рвала да коренья всякие в ступочке растирала, ну и с животными своими любимыми между делом, конечно же, общалася.
И вот однажды, когда наступила осенняя пора ранняя, призвала Милу к себе Баба-Яга и сообщила ей важно, что будет она её последнему своему умению обучать. Глядит на Ягусю девушка и удивляется виду её странному. Да и как ей было в удивление-то не впасть, когда Баба-Яга облачилася в одеяние праздничное, такое яркое да нарядное, что прямо вай.
Доселе этаких уборов у бабки Мила не видывала, и слыхом даже не слыхивала, что она их где-либо хранила.
Уселася Баба-яга на свою кровать, поставила рядом табуретку и пригласила Милолику на неё сесть. Та села, конечно, а Ягуся тогда колечко с красным камешком у себя с шуйцы снимает и воспитаннице то кольцо показывает.
— Вот, — говорит она голосом загадочным, — это заветный мой перстенёчек… Ты, Милаша, богу помоляся, сиё колечко себе на шуйцы мизинчик надень — и великую-превеликую силу ты тогда заимеешь! Станешь ты ну совершенно как я, а может статься, и более сильной даже гораздо.
И вещицу эту заветную положила Баба-Яга воспитаннице в ладошку десную.
— Только гляди у меня, не перепутай, — брови Ягуся строго нахмурила, — На левый мизинец надень кольцо-то, не на правый, а то постигнет нас всех большая и страшная беда!
Однако Милолика совет Кота Баюна помнила хорошо. Поднесла она кольцо с красным камнем к мизинчику левому самому, да и позамешкалась малость.
— Ну же, давай, надевай! — воскликнула нетерпеливо Баба-Яга, — Чего тянешь-то да зря телепаешься?!
Глянула на бабу Мила внимательно, а у той в глазах разгорелся нехороший пламень, и выражение лица сделалось у неё какое-то зловещее.
«Ну, уж нетушки! — подумала девушка несогласно, — Я те не дура, чай, какая! Поступлю-ка я лучше, как Котик Баюнчик мне завещал…»
И — раз! — надела себе сию загадочную вещицу на правый свой мизинчик!
Ой, что тут было! Схватилась Баба-Яга за виски свои седые и так страшно завыла, что и стая волков, наверное, её не перевыла бы. А потом на кровать она бряк, ноги вытянула, с лица враз спала и на глазах прямо пожухла вся.
— Что ты наделала, девка глупая, — еле слышно она пробормотала. — Ты же силу мою пересильную себе не взяла. Я вот помру сейчас, и белый наш свет без защиты останется от сил адских. Иди скорее сюда. Иди быстро!
И рукою Милолику к себе поманила.
Та было испугалась, когда угрозы Ягихины услыхала, и сделала уже к ней шаг маленький, а потом головою в раздумье покачала и на месте стоять осталася.
— Помираю же — иди ко мне, — вновь проскрипела старая ведьма, — Дай скорей руку мне свою, и я тебя на защиту благословлю…
Однако Милолика молчала и лишь решительней головою покачала.
Расплакалась тогда Яга, слезами горючими умылась, и стала она Милолику корить язвительно:
— Вот дурёху-то я воспитала, слово правое! Вот девку-то неблагодарную! Эх, пропала моя бедная душенька, и белый наш свет тоже, видать, пропал!..
И в это самое время — кур-р-няу-у! — снаружи мурлыканье явственно послышалось, и кто-то неведомый с той сторонки когтями двери поскрёб. Кинулась к дверям Милолика, их быстро растворила, а там ни кто иной, как Кот Баюн стоит себе, постаивает да в усы свои златые ухмыляется.
— Что, хозяева распечальные, — воскликнул котяра куражно, — не ждали Кота Баюна?! Ан вот он и сам к вам пришёл, нежданный да незваный!
Заскочил Кот в избушку, на Бабу-Ягу помирающую, сощурившись, глянул, да делово весьма и заявляет:
— Ну что, Баба-Яга — передавай мне что ли своё хозяйство! Я тут на страже жить-обитать вполне даже согласный, ага!
Обрадовалась Ягуся Котом сказанному чисто несказанно, к себе затем его подозвала и по шёрстке золотистой его погладила. И аж искры огненные от такого соприкосновения во все стороны брызнули!
Кот-то на пол скок, а бабка вздохнула зело успокоено и говорит Миле тихим голосом:
— Прости ты меня за всё нехорошее, внученька дорогая! И будь счастлива! Помираю я с душою покойною и радою, ибо оставляю своё хозяйство в надёжнейших лапах…