— Если так, то поспеши проводить меня к своему господину.
Солдаты-гиксосы переглянулись, обменялись какими-то знаками, потом один из них сказал:
— Жди здесь. Я схожу за старшим. Я не могу пропустить тебя под свою ответственность. А вдруг ты содомит и ищешь верный способ убить нашего царя?
— Ты же видишь, что я не уроженец этих мест. Я египтянин, и пришел издалека, чтобы спасти твоего господина.
— Э нет! Как мог ты узнать, что Шарека укусила змея? И как мог ты так быстро прийти сюда, ведь отсюда до Египта — многие дни пути?
— Говорю тебе снова: перестань болтать и поторопись найти своего начальника, который сможет проводить меня к царю.
Солдат ушел и вскоре вернулся с командиром.
— Со слов этого солдата я понял, что ты якобы можешь спасти нашего господина Шарека, — сказал командир.
— Слово «якобы» здесь неуместно. Я сказал, что сделаю это. Поторопись проводить меня к царю, пока еще не слишком поздно.
— Что у тебя в мешке?
Хети снял мешок и раскрыл его.
— Смотри! В этих горшочках — снадобья, которые могут спасти душу царя.
— Иди за мной!
Гиксос шел быстро. Словно желая оправдать задержку, он сказал:
— Надеюсь, ты успеешь вовремя. Доктора решили отрезать царю ногу, но они не уверены, удастся ли таким образом спасти его от смерти.
— Это его не спасет. Более того: царь может истечь кровью, и это убьет его скорее, чем яд.
— Кто из богов послал тебя к нашему господину, желая его спасти?
— Без сомнения, богиня Анат, моя покровительница. Она простила ему его преступление — то, что он осквернил ее храм. Она послала меня, чтобы я вернул его к жизни.
Хети намеренно выбрал слова, которые смогли убедить гиксоса в правильности его действий. Выслушав ответ Хети, тот бросился бежать. Хети следовал за ним по пятам. И вот, откинув полог, они вошли в царский шатер. У ложа Шарека находились трое лекарей. В руке одного из них была длинная пила из бронзы. Еще мгновение — и он приступил бы к операции.
Хети оттолкнул лекаря и выхватил пилу из его рук.
— Остановитесь, вы убьете вашего господина! Разве, отрезав ногу, вы помешаете яду распространиться по телу?
— Ни одно зелье и ни один лекарь ему не поможет, — заявил один из лекарей. — Смотри, его нога посинела. Яд действует медленно, поэтому, если ее не отрезать, завтра, или — самое позднее — послезавтра наш господин умрет.
— А если вы отрежете ногу, то он умрет сегодня ночью.
— Этот египтянин прав, — вмешался в разговор командир. Говорил он тоном, не терпящим возражений. — Его послала богиня Анат, она простила нашему господину поругание своего храма. Ступайте восвояси, а он пусть делает то, что сочтет нужным. А ты, египтянин, знай: если спасешь нашего царя, то непременно будешь за это вознагражден; если же станешь причиной его смерти, то и сам умрешь.
Хети склонился над царем. Шарек спал, очевидно, усыпленный отваром мака, который ему дали выпить перед операцией. Он лежал на спине, полностью обнаженный. Его грудь медленно поднималась и опускалась. Тело его было крепким, с хорошо развитыми мышцами. Хети осмотрел ногу, а особенно внимательно место укуса, где было сильное нагноение. Потом он послушал пульс: сердце едва билось. Из уголка плотно сжатых губ стекала тонкая пенистая струйка.
— Когда царя укусила змея? — спросил Хети.
— Шесть дней назад, считая сегодняшний, — ответил командир.
— На него напала змея, чей укус заставляет человека страдать много дней, — сказал Хети. — Исцеление возможно в течение семи дней с момента укуса, не более. Когда семь дней истекут, ничто не спасет укушенного от смерти.
— В твоем распоряжении всего один день, — заключил один из лекарей.
— Я готов биться об заклад, — сказал Хети, — что спасу вашего царя. Он выздоровеет. Единственное, что мне нужно, — это чтобы вы все ушли. Все необходимое я сделаю сам. Мы останемся у постели царя вдвоем — я и моя богиня Анат, которую вы не способны видеть.
Не пытаясь возражать, все находившиеся в шатре люди поклонились Хети и удалились, подталкиваемые командиром.
Хети открыл мешок, достал из него сосуды с лекарствами и расставил их на краю царского ложа. Затем он заостренной бронзовой пластиной вскрыл гнойную рану, а потом проделал все те манипуляции, которые освоил благодаря многолетнему обучению и обширной практике.
Когда он вышел из шатра, наступал вечер. Командиры, лекари и еще какие-то люди стояли у входа. Все они смотрели на Хети, ожидая его приговора.
— Он будет жить, — сказал он им.