Во мне поднялся гнев, но я прогнала его. Надеялась, что она будет гордиться мной за то, что я наконец-то перестала избегать Райкера и сумела его вылечить. Мне следовало лучше ее знать.
— Я не рисковала своей жизнью…
— Кроме нашей небольшой вылазки в подземелья, последние три дня ты провела в постели! — Императрица коснулась пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть ей в глаза. — Дочь, ты должна понять мои доводы и колебания против того, чтобы позволять тебе так напрягаться.
— Потому что ты не доверяешь мне.
— Нет. Потому что твоя жизнь всегда важнее, чем чья-либо еще.
Я вздрогнула, но посмотрела в глаза матери.
— Тогда почему ты сказала, что я ни на что не гожусь, кроме как на роль твоей наследницы?
Она скривила губы.
— Это не было оскорблением, просто факт. Ты рождена для этого, и даже если это единственное, на что ты способна, ты для меня ценнее любого земного имущества. — «И это все?» Я отстранилась от нее, опустив голову, и она издала тяжелый вздох. — К сожалению, это не отменяет того факта, что ты смертна и имеешь срок годности. До покушения на жизнь твоего отца я была рада видеть, что ты хорошо играешь со своим предназначением, удалось ли тебе продвинуться в отношениях с ним?
Я прикусила губу, мне стало тошно при мысли о том, что я так мало общалась с Райкером.
— Я-я не уверена, что смогу сделать то, что ты требуешь, мама. Мне страшно, — прошептала я, обнажая свою душу.
Лилит сжала челюсти, потирая виски.
— Калеа. Подчинить мужчину не так уж сложно и бояться нечего. Будь благодарна, что Райкер действительно хочет тебя и уступчив. Не все такие, и ты многое не знаешь. — Она усмехнулась, но ее лицо смягчилось, когда она коснулась моей руки. — Я бы не просила тебя об этом, если бы не думала, что ты не справишься. — Ее недовольство укололо меня, и я закрыла глаза, стараясь не заплакать.
— Если ты действительно так нервничаешь, почему бы не попросить сестру дать тебе наставления? — успокаивала она. — Она, кажется, без проблем завоевала своего мужчину и забеременела.
— Что? — Я открыла рот, не в силах дышать.
Застенчивая улыбка заиграла на ее губах, и она склонила голову набок.
— Она еще не сказала тебе? Как интересно.
— Кэсси… — Слова застряли у меня в горле. Ее странное грустное поведение несколькими днями ранее засело у меня в голове. И они с Алексом всегда тайком уходили, чтобы побыть наедине. Так вот почему? Но если так… почему она не сказала мне? Мы делились всем. — Она рассказала тебе?
— Да. Мне стало известно о ее состоянии после того, как вам предоставили «Отвар Дочери». После того, как ты… быстро ушла, твоя сестра сказала мне, что не будет его принимать, потому что в этом нет смысла.
Я уставилась на свою мать невидящим взглядом. Непонимая.
— Это не удивительно… она была влюблена в мальчика Ариадны с тех пор, как они были детьми. Жаль, что она родилась с такими уродствами. — Лилит вздохнула. — Если бы не это, она была бы идеальной наследницей.
Желчь поднялась в моем горле, мои внутренности сжались.
— Ты лжешь, — крикнула я, сочтя это единственным объяснением, которое имело хоть какой-то смысл. Глаза Лилит расширились, но я не стала ждать ее оправданий и рванула по коридорам, три моих голема последовали за мной.
Сердце колотилось о ребра, паника закралась внутрь, мешая дышать. Нет. Я не верила Лилит, не верила. Но крошечный голосок в глубине головы утверждал, что у нее нет причин лгать. Но почему Кэсси не сказала мне?
Потерявшись в потоке своих мыслей, я не заметила его, пока темная фигура не вынырнула из тени возле двери в мою комнату. Взвизгнув, я отпрыгнула назад, мои стражники окружили меня, Джудекс встал между мной и…
— Райкер? — Я выглянула из-за Джудекса, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце.
Я стояла посреди открытого зала, широко раскрыв глаза. На моих щеках вспыхнул румянец, в голове зазвучали мамины намеки, но я изо всех сил старалась не обращать внимания на назойливые мысли и оглядела его, ища хоть намек на то, что он все еще ранен. Как обычно, его длинные черные волосы были убраны в косу. Его загорелая кожа была чистой… без крови или заживающих ран, и хотя он выглядел настороженным, в его выражении лица или позе не было и намека на остатки боли. Хорошо.
Он моргнул, и его взгляд переместился с Джудекса на меня. Его красивое лицо исказилось от беспокойства, и я поняла, что мои глаза, вероятно, покраснели от непролитых слез, которые я пыталась сдержать. Он медленно поднял руки, и я могла только предположить, что он спрашивает, все ли со мной в порядке.