— В чем дело? Ты же сама мне подсказала! — раздраженно воскликнула Доун.
С какой радости Фрэнку торчать в дымоходе — тайна, покрытая мраком, но охотница упрямо продолжала свой путь.
— Я найду его, — твердила она, стараясь не смотреть вниз.
Внезапно призрак с пронзительным криком спикировал в сад.
В то же мгновение Доун обожгло шею — девушка даже не успела сообразить, что дело неладно. Она сжалась в комок и, цепляясь ногтями за черепицу, покатилась вниз. От досады и растерянности все мысли в голове перепутались… Что происходит?
Вниз, вниз, вниз… мир, кувыркаясь, стремительно проносился мимо… пальцы горели…
Оглушенная, Доун мягко плюхнулась на жасминовую перину и скатилась на землю, а призрак с шелестом улетел прочь.
«Дрянное лекарство…»
Отчего-то вспомнился обморок на вечеринке. Трава щекотала ухо; перед глазами стоял серый туман, а в тумане плавали деревья, небо, дом… Доун сомкнула веки и провалилась в забытье. Перед тем как окончательно отключиться, она заметила вышедшую из-за угла темноволосую кудрявую женщину с пистолетом в руке.
Твою ма…
Незнакомка прицелилась, и тут невидимая сила сбила ее с ног. Друг.
Доун провалилась в темноту.
— Доун?
Слышать сквозь сон этот женский голос было так же приятно, как пить горячий шоколад в дождливый день.
Доун ощутила ноющую боль во всем теле (давали о себе знать старые раны) и с усилием приоткрыла глаза. Под головой лежала бархатная подушка. Уж точно не трава. Сквозь ресницы девушка увидела стены, увешанные картинами, и поняла, что находится в доме.
Падение, крыша, ногти, черепица…
Несмотря на свинцовую тяжесть в голове, Доун заставила себя очнуться и осмотрелась. Вязкая мазь приятно холодила содранные кончики пальцев. В кресле напротив сидела Жаклин Эшли. Позади актрисы висел портрет какого-то денди начала двадцатого века. Его черты напоминали…
…Друга. Что случилось с ее Другом?
Мышцы не слушались, но Доун преодолела слабость и села, решительно тряхнув головой, чтобы избавиться от головокружения. Перед глазами плавали огненные круги. Помимо портрета она рассмотрела еще кое-кого. За спиной Жаки как часовой стояла хмурая высокая женщина с черными глазами и курчавыми волосами — вероятно, самоанка. Похоже, ей здорово досталось — на пол-лица расплылся кровоподтек. Хотелось верить, что призрак успел надавать мрачной охраннице немало славных тумаков.
Куда же подевался Друг?
— Итак, снайпер теперь без ружья? — пробормотала девушка, имея в виду охранницу. Горло пересохло, рот казался набитым ватой.
— Джулия, принеси ей воды, — попросила Жаки, не сводя взгляда с нарушительницы спокойствия.
Доун неловко сползла на край дивана. Тут она поняла, что пиджак стал намного легче… Ясно… Пистолет вытащили, остальное оружие тоже. Телефон? Наверняка. Черт! Надо позвонить Брейзи или даже Голосу. Хоть кому-нибудь.
— Джулия метнула в меня дротик, — промямлила Доун.
— Так она поступит с каждым подозрительным субъектом, ошивающимся поблизости. Если бы я прочитала сообщение раньше, то предупредила бы ее о твоем приезде. Она бы вышла тебя встретить. Правда, не на крыше…
Девушка внимательно оглядела Джулию, которая вернулась с бутылкой воды.
— Твоя новая телохранительница?
Даже умирая от жажды, Доун сначала изучила бутылку, убедилась, что крышечка запечатана, и только потом начала пить.
— Это моя служанка, и слушается исключительно меня. — Старлетка махнула рукой, указывая Джулии на дверь, но охранница продолжала в нерешительности стоять. Жаклин холодно на нее посмотрела. — Уходи!
Самоанка неохотно вышла. Доун переключила внимание на Жаки: актриса была очень бледна и нервно перебирала складки модного летнего платьица.
— Не знала, что ты держишь прислугу, — сказала охотница.
— Новенькая. Продюсер говорит, у меня не будет времени…
— Почему Джулия не подпустила меня к трубам?
Старлетка замолчала, а потом расхохоталась, словно гостья сказала что-то несусветное.
— Я же объяснила! Она решила, что ты маньячка.
— Тебя уже преследуют толпы буйных фанатов?
Жаки оставила платье в покое и скрестила руки на груди.
Доун ощущала нарастающую тревогу и напряжение — сплошное вранье да загадки! Хватит.
— Где мой Друг?
— Друг? Ты не одна?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я.
Жаки стала еще бледнее.
Сердце колотилось как сумасшедшее, но не от страха. Ладно, возможно, и от страха.
— Эва, что происходит?
Сначала актриса растерянно качнула головой, разыгрывая удивление. У Доун внутри все оборвалось от наплыва эмоций. Ей хотелось, чтобы Жаки назвала ее чокнутой. Но еще больше хотелось, чтобы старлетка действительно оказалась Эвой.