Из Преисподней выходили воители, хотя если сказать точнее - выезжали. И это было первым сюрпризом - демоны ехали верхом на бёвульсах. С важным видом медленно они покидали ставшие им родными просторы.
Сеной одними губами считал количество четвёрок явившихся - двадцать пять. То есть сто демонов на сотне бёвульсов. Это вообще входит в рамки дозволенного Высшими количества?
Подождём Высших - они рассудят, кто прав, кто виноват. Может и не придётся никого убивать - промелькнула хитрая мысль, которой Сеной усмехнулся.
Вихрь, приметив эту ухмылку, вопросительно поднял бровь, но Хранитель не удостоил его ответом.
Картина была довольно красочная, если бы это был бы какой-нибудь фильм, но тут-то жизнь, и ничего хорошего такие встречи не сулят. Опыт предыдущих турниров говорил о том, что случиться может всё, вплоть до самого жуткого.
Элитная сотня Срединного мира стояла на возвышенности. Небольшой холм, если это можно отнести к лавовым формам рельефа, разделял два озера. Отсюда было отлично видно, как в направлении этого маленького разделительного взгорья мерно двигались воители, как с другой стороны один за другим садились ангелы.
Михаил стоял в центре делегации Срединного мира. Он и Кирилл только вернулись из холодных пустошей и не скрывали, что изрядно продрогли. Это не помешало Кириллу премерзко взглянуть на Немезию, которая только что заняла своё место, отойдя от ангела с тёмными крыльями из делегации Ирия. Демоница ни чем не выдала своего отношения на сей поступок человека.
Михаил старался ни на кого не смотреть, но всё же вид ангелов привлёк его внимание.
Ангелы выстроились на манер людей. Вперёд вышел ангел с белыми крыльями и рыжими волосами. Он уверенным шагом направился к людям. Среди солдат «Хранителя» послышались различные неуверенные реплики, сказанные полушёпотом.
Ангел в блестящих доспехах остановился рядом с Михаилом. Тот стоял неподвижно и смотрел на подошедшего. Чувство было неловкое. Ангел смотрел ему в глаза добрым, тёплым взглядом.
- Гавриил? - Неуверенно спросил Мессия.
- Узнал... - Выдохнул рыжеволосый ангел и, сделав шаг навстречу, крепко обнял брата. Сердце Михаила подскочило к горлу и, кажется, перестало биться. Его ещё немного трясло после холодной ночи, а столь жаркое объятие мгновенно согрело. Неловким движением Михаил поднял руки и тоже приобнял брата, сильнее просто не мог, руки ангела держали его крепче стальных цепей.
Наконец Гавриил ослабил объятия и, держа Михаила за плечи, вновь заглянул ему в глаза.
- Я так долго ждал нашей встречи. Я должен тебе столько рассказать.
- Я тебя совсем не помню...
- Вспомнишь, вот увидишь. Но сначала нужно победить...
Глаза Гавриила впервые оторвались от глаз брата и опустились на землю.
- Я скорблю, что Высшие избрали тебя Мессией, лишив всего.
- Наверное, это судьба.
- Не иначе.
Гавриил взглянул на Сеноя. Отойдя от Михаила, он сделал несколько шагов в сторону учителя. Заложив крылья за спину, Гавриил присел на одно колено перед Сеноем.
- Учитель. Я так рад видеть вас. Простите, что первым приветствовал брата.
- Встань, Гавриил - мне в пору тебе кланяться. Ты верно несёшь своё бремя Хранителя, пусть и не в родном мире.
- Я лишь делаю то, чему меня научили великие Хранители Сеной, Сансеной и Семангелоф.
Михаил наблюдал за ними, и в душе отзывалось что-то. Он не понимал что, но некое... «созвучие».
Гавриил поднялся и оглядел остальных собравшихся. Вначале его взгляд задержался на троих, что стояли по правую руку от Сеноя. Вихрь, Зверь и Шекспир.
- Ученики Люцифера. - Он пожал руку каждому, хотя из-за факта, что среди ангелов этот жест не в почёте, получалось у него это довольно неловко. - Для меня честь видеть вас, Искры Яриды.
Михаил вопросительно посмотрел на Кирилла - тот ответил на его немой вопрос отрицательным движением головы.
Далее Гавриил поприветствовал Лужецкого и Морева. Одобрительно кивнул, оглядев солдат.
- Я должен быть при моих воинах. Откланяюсь.
Он, приложив руку к груди, поклонился, Сеной и Михаил ответили тем же. Последний уже после сообразил, что это было рефлекторно.
Демоны выстроились по другую сторону и никаких потуг к подобным приветственным действиям не предпринимали. Бёвульсы голодными глазами смотрели на людей, но упряжи не давали им самовольничать.
Тишину нарушали редкие краткие завывания здоровенных зверюг и тихий шум ветра. Ничего не менялось в окружающем пейзаже. Это продолжалось довольно долго. Собравшиеся непонимающе оглядывались, но ничего не происходило.