До слуха донёсся клёкот, раздражённое шипение, слова, только и всего. Сложные устройства, встроенные в шлем, пасовали в подобных случаях, — Давид так и не разобрал, откуда шёл звук.
— Тебе не место здесь. Это больше не твой мир, не твои рабы. Прочь!
— Покажись, тварь! — закричал Жерар. — Или ты боишься меня?!
— Глупая марионетка. Нет, тебя я не боюсь. Он не сможет защитить от всего. Узри же!
Тьма рассеялась, и оказалось, что крестный ход перенёсся из ржавых лабиринтов подземных производств в белое безмолвие, царство кривых зеркал. Отовсюду на культистов взирали бесформенные чудовища, принимающие в каждый миг тот образ, который напугает жертв сильнее.
Знаменосец выпустил штандарт с аквилой, утонув в земле, которая внезапно стала жидкой, а потом снова кристаллизовалась, оставив на поверхности только отсечённую голову и руки.
Давид успел подхватить штандарт, а потом им же разбить несколько ближайших зеркал. Из последнего такого на Давида налетела его собственная копия с одним лишь отличием в цвете доспехов — не красно-синие цвета компании Хокберга, а тёмно-зелёные.
Давид пригнулся, и силовой меч снёс декоративные металлические крылья с его шлема. Давид ударил под челюсть древком, обломил имперскому орлу крыло, но отбросил противника, разбив тому линзы шлема. Отскочил, вскинул мелта-ружьё и почти что в упор поразил копию так, что только оплавленные обрубки ног остались.
Давид едва пришёл в себя, когда на смену одному страху пришла ещё пара.
Культистам же пришлось отражать атаку зверолюдов, бесформенных кошмаров и летающих тварей, похожих на зубастых скатов.
Последние врезались в толпу, убивая верных слуг Бога-Императора десятками. Щёлкали челюсти, твари поглощали один кровоточащий кусок за другим, словно внутри — бездонная пропасть, способная вместить хотя бы и всю галактику.
Кошмары не отставали. Хохоча и фыркая, они напрыгивали на жертв, облепляли их многочисленными руками и ногами, а потом обращались в громадные пасти, в которых люди исчезали за мгновение.
Зверолюды, похожие на птиц, выглядели в нечестивом воинстве самыми заурядными, но представляли не меньшую опасность, чем иные фантасмагоричные чудовища. Каменными топорами и простейшими луками они пробивали ту броню, с которой не всякая винтовка сладит.
И всё же кровь мучеников питает Империум — страшная гибель только подстегнула уцелевших культистов. Они наступали по трупам единоверцев, не замечая потерь. Пусть в руках ничего, кроме факелов, но это культисты теперь набрасывались на демонов, а не наоборот. Рвали им одну глотку за другой в постоянно изменяющихся телах.
Я уже не упоминаю крестоносцев, заливающих ряды нечистых освящённым прометиумом. Этих воинов нечем поколебать.
Предположу, что подобная реакция совсем не то, чего ждали демоны. После впечатляющего вступления их музыка заиграла неуверенно.
Давид сражался со своими страхами, не до наблюдений, а потому я перенесусь в голову дознавателя Шу, которая по воле Туонелы следила за так называемым "Святым". Даже отбиваясь от наседающих демонов, она не могла не выполнить приказ.
Жерар Лабранш застыл перед чудовищем, которое походило на человекоподобную птицу с синим оперением. Оно превосходило Святого раз в пять, но не сказать, чтобы это так сильно его волновало.
— Видишь, — произнёс Жерар. — Наша вера крепка. Попробуешь убить нас, и мы ответим большей яростью.
— И убью! — чудище проклекотало, а потом взмахнуло посохом с раскрытой книгой на вершине.
С каждой страницы на мир взирало раскрытое око с вертикальным зрачком. Не рисунок, а нечто живое, даже разумное!
— Всех убью!
Высший демон призвал в бой ещё больше собратьев, среди которых начали появляться и герольды Тзинча тоже. Пространство плыло, двоилось, троилось. Скоро не останется ничего постоянного.
Жерар понял, что пришёл час. Он вскинул руки, посмотрел на сапфировое небо с чёрным солнцем и воскликнул:
— Взвываю! Дай мне сил! Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis daemonica potestas…
Я читал о том, что обряд экзорцизма подействует только в том случае, если проведён правильно с учётом всех тонкостей подготовки и исполнения. Но о них вряд ли было известно главе мелкого религиозного культа на окраине галактике.