У ног псайкеров засверкали искры. Они складывались в молнии, порой даже шары, и поднимались выше, струясь уже меж пальцев, потом и в глазницах слепцов.
Воздух затрепетал над зловещими фигурами, взывающими к тем силам, которые и упоминать-то не стоит. В это мгновение Сава начал читать заклинание, используя слова тёмного наречия.
Этот удар без последствий выдержали единицы. У остальных закровоточили уши, глаза, носы. Ийдана с опаской оглядела соседей.
Она рассказала мне, что силы тогда скопилось столько, что Сава вполне мог утопить Хелгу-Воланту в крови, если бы решил провести сюда демонов сверх тех, кто уже здесь находился и творил злодеяния. Всего один достаточно устойчивый портал в имматериум мог погубить целый мир!
В пространстве меж дуг и окружностей засияли деревянные столбы, погружённые в песок наполовину. Чёрная или тёмно-красная древесина наливалась бледным светом в тех местах, где к ней приложили резец. Изображения демонов и даже тёмных богов уставились на тех, кто посмел молить хотя бы о капельке силы.
И эти твари никому ничего не давали просто так.
Раздался страшный вой, крики агонии. Одно дело, когда ты изучаешь сверхъестественные способности всю жизнь, и совсем другое — два-три года под руководством лексикания космического десанта, колдуна-самоучки.
Этот несанкционированный псайкер не справился. Взглянул в бездну, бездна посмотрела в ответ, и уже в следующее мгновение была внутри. Псайкер ещё раз зашёлся нечеловеческим криком, от которого кровь стыла в жилах. В следующее мгновение он и вовсе порвал рот, превратившийся в окровавленную пасть от уха до уха. Из неё выросла ещё одна голова с серой кожей, вытянутыми ушами и огромными буркалами, в которых не разглядеть ничего, кроме тьмы. Плоть вспучилась, нечто собиралось вырваться из сковывающей оболочки, когда заговорили болтеры Караула Смерти.
Десантники разнесли демона на части. Его кровь попала в костры, и они вспыхнули до небес. Одежда некоторых псайкеров воспламенилась, но те и не обратили на подобные мелочи — и на ожоги тоже — внимания. Нельзя было отвлекаться. Цена слишком велика, и они только что стали свидетелями промаха.
Растрелянный бедолага — не последняя жертва тёмного обряда, пусть даже те не лежали на алтаре, ожидая удара кинжалом.
Женщина рядом с Ийданой начала меняться без особого шума. Не было ни криков, ни эффектного появления, разве что затрещала ткань одеяния. Руки, ноги, шея становились тоньше и длиннее. Лицо вытягивалось в продолговатую пасть.
На этот раз воины Караула Смерти опоздали. Ийдана, минуя незримые перетянутые струны, подошла к одержимой, взяла её за руку. Та дёрнулась было, окинула девушку взором пустых чёрных зеркал, заменявших ей глаза, да так и застыла.
Чудище становилось всё тоньше и незаметнее. В один момент ноги-тростинки не выдержали веса остального тела. Часть опустилась на землю прахом, другая сорвалась и растворилась в воздухе маленькой тучкой.
Ийдана заметно покраснела, когда магистр Савы кивнул ей.
Ему было о чём волноваться, кроме одержимых и ритуала, — к колдовскому кругу двигалась сама госпожа инквизитор с громовым молотом на плече.
Ей наперерез бросился один из псайкеров-неофитов, но тут же покатился прочь от одного лишь толчка латной перчаткой.
Туонела уже открыла рот, чтобы крикнуть что-то вроде:
— Прекратить. Прекратить это безумие! Зря я доверилась вам…
Однако Сава опередил её:
— Дело сделано, госпожа инквизитор. Помните о нашем уговоре.
Пальцы в латных перчатках подрагивали на длинной рукояти молота. Инквизитор вперила взгляд в Саву и не моргала. Она спросила чуть погодя:
— Пока я не увидела ничего, кроме двух жутких смертей. Где же те разрушения, которые вы обещали?!
— Терпение, инквизитор, терпение. Это важное качество охотников, не так ли?
Нервы на пределе, до скрежета сжались зубы, в головах всех участников действа мелькали мысли о том, как же уцелеть в последующей бойне. В тот момент инквизитора окликнул командор Караула Смерти:
— Госпожа…
— Воскликните, — почти пропел Сава, — ибо бог предал вам город.