Мешков для трупов в лагере и вовсе не заметить, — последний раз Марио терял людей пару дней назад, и их уже успели забрать те, кто доставлял с поверхности припасы.
Короче говоря, механизмы мясорубки проржавели и день за днём стабильно перерабатывали только всякое еретическое гнильё.
Чуть дальше от госпиталя работали механики. Они приводили в порядок оружие, снаряжение и боевых сервиторов. В катакомбах Осинеи секуторы Дитрита широко и успешно использовали катафронов, вот и наёмники Хокберга начали переделывать имеющиеся биомеханизмы в танкетки на гусеничном шасси. Железо с ладонь толщиной, вооружение — плазменная или мелта-пушка, кто бы ни встретился на пути, ему точно не поздоровится, будь он хоть трижды демоном.
Появились эти эрзац-катафроны совсем недавно, но лучше поздно, чем никогда.
От бронированных бочек на гусеницах взгляд Марио перешёл к очень даже уязвимым бочкам на колёсах. Конкретно эту полевую кухню успели опорожнить, и повар занимался тем, что доливал рекаф тем солдатам, кто пришёл за добавкой, в перерывах между уборкой.
Те же, кто успел наесться и напиться, кутались в тёплые вещи, приваливались к стенам или раскладывали спальные мешки. Служили они несколько месяцев или целую жизнь, — неважно, — все, как один, мгновенно засыпали и мгновенно просыпались, не отвлекаясь на посторонние шумы, если это не выстрелы или сигналы тревоги. Небольшие шумные компании игроков в кости или любителей помучить гитару никому не мешали.
Наконец взгляд Марио остановился на тех, кто охранял покой: не отдельные часовые, а дюжина бойцов за баллистическими барьерами и с тяжёлым оружием, нацеленным туда же, куда и лучи прожекторов. Вторая такая же группа ждала коварной атаки с тыла, — Марио не был уверен, что в подземельях нет каких-нибудь потайных ходов, не говоря уже о пространственных аномалиях.
От рассуждений на тему обороны лагеря Марио отвлёк всё тот же рядовой Ньянг, в пустую голову которого совсем не вовремя пришли какие-то мысли:
— Гошподин капитан, ражрешите обратитца!
— Ну.
— Как думаете, мы победим? В шмышле, "вообще".
Марио хмыкнул, оглядел юношу с головы до ног и ответил:
— Обязательно. — Он помолчал немного и добавил: — Но случится это не раньше того мгновения, когда уже ты в звании капитана будешь отвечать на глупые вопросы.
Не было трели или какого-нибудь разряда тока, просто искусственная часть мозга пробудилась от спящего режима, а, значит, пора просыпаться вообще.
И всё же Сера не открыла глаза. После последних модификаций она спала без задних ног, а поэтому, пока супруг не поднимет, можно ещё немного подремать. Именно в протезах располагались питающие элементы для всей техники, ныне встроенной в крошечное тельце техножрицы, и на ночь их убирали на подзарядку.
По звукам Сера определила, где сейчас находится муж: вот он отключает установку, обходит постель с её стороны, наклоняется и…
— Доброе утро.
Первая награда — лёгкий поцелуй в губы. В сказках, которыми маленькая Сера зачитывалась в детстве, красавица после такого обязательно просыпалась после векового сна.
Нынешняя Сера открыла глаза и увидела мужа — сухощавого и жилистого мужчину с протезом глаза, руки и ноги. Его грудь и живот закрывали несколько стальных пластин, а справа сбоку под специальным экраном находилась панель управления, с помощью которой можно было получить доступ к внутренним органам. Вилхелм всегда превосходил Серу числом аугментаций, но теперь она отставала совсем незначительно.
Вилхелм задрал подол ночнушки — не отворачивайтесь, ничего интимного! — а потом одним за другим прикрепил к тазу протезы ног. Духи Машины откликнулись на зов, Сера приподнялась, схватила мужа за шею, подтянулась и вернула ему поцелуй. Так и повисла, когда он встал, покружил супругу и поставил на пол, не отпуская до тех пор, пока не убедился, что она вполне владеет ногами.
Далее супруги разошлись каждый по своим делам: Вилхелм — разогревать рекаф, Сера — будить детей.
Самое время проследить за нашей героиней и внимательнее рассмотреть изменения, которые претерпела её внешность.