Понадобилось время, чтобы разорвать путы и вырваться из захвата уничтоженного конструкта, чем воспользовались другие враги — уже повстречавшиеся Рыцарям Некоронованным уродцы в тиранидских шкурах. Броня крепка, выдержала многое, но Авраам всё-таки получил болезненную рану на спине. Он рассвирепел, резко развернулся, отталкивая навалившуюся нечисть, а потом стрелял в упор до тех пор, пока волна осквернителей трупов не рассеялась. Чужаки, некогда сменившие родные тела на бессмертные механические оболочки, больше не поднимались и не телепортировались ближе к устройству, которое бы устранило повреждения.
Всё потому, что Рама Ярадж выдал участникам абордажа специальные боеприпасы под названием "Упокоитель".
Сами знаете, я ни разу не учёный, могу ошибаться, но в каждом таком снаряде — только представьте! — своего часа ждали тысячи микроскопических роботов! Они, словно вирус, поражали полностью искусственную форму жизни! Ещё одно чудо Омниссии! Жаль, что доступно лишь специальным подразделениями, вроде Караула Смерти.
Авраам перезарядил болтер, огляделся и понял, что битва окончена.
Вокруг телепортационного маяка, напоминающего несколько цилиндров, вставленных один в другой, с гирляндами разноцветных люменов и тарелкой антенны, стояло почти три десятка лучших воинов человечества, лежала целая орда механических чудовищ, рассечённых клинками, разорванных болт-снарядами и опалённых плазмой.
Не скрылся от взгляда Авраама и павший боец Караула Смерти. Бедняга попал под удар вражеского излучателя, меньшей копией тех, что совсем недавно уничтожали космические корабли. Естественно, даже терминаторская броня не выдержала такого потока энергии, — у воина в груди сквозное прожженное отверстие, куда — появись у кого-нибудь настолько противоестественное желание — и смертный бы пролез.
Авраам перенастроил оптические фильтры шлема так, чтобы лучше различать пространство вокруг и, наконец, осмотрел окрестности.
Флагман некронов отличался от лёгкого крейсера, уничтоженного Рыцарями, в худшую сторону. В том смысле, что эта летучая гробница оживала после векового сна, и здесь было всё, о чём рассказывал Альбий Грим. Это означало, что абордажная команда рисковала встретиться с угрозами куда серьёзнее, чем какие-то сумасшедшие чужаки и их роботы. Путь могли преградить олицетворения звёздных богов, если, конечно, Альбий не преувеличивал.
В архитектуре некроны отдавали предпочтение строгим геометрическим фигурам — многогранникам, цилиндрам, пирамидам — но таких циклопических размеров, что Авраам почувствовал себя песчинкой. А ещё в этом месте действовали свои законы природы, объяснить которые можно было только после многих лет изучения, а в моменте лучше и не задумываться. Авраам видел радужные мосты в небе, по которым плыли обсидиановые платформы, порой размером с дворцовую площадь какого-нибудь крохотного улья на пару миллионов человек. Сгустки энергии, свободно парящие в пространстве, играли роль светил и изгоняли тени из всех углов. Если бы кто-нибудь озадачил Авраама дать название этому месту, то он бы вспомнил об одном из мифов Древней Терры под названием "Изумрудный город". Все оттенки зелёного, и разве что нет дороги, вымощенной жёлтым кирпичом.
От наблюдений и размышлений Авраама отвлёк командор Ярадж:
— Братья, нужно почтить память павшего.
На наличнике шлема три полосы от когтей, серебряный наруч оплавился, но в сравнении с подчинённым Рама Ярадж почти не пострадал.
Абордажная команда окружила погибшего десантника, а Рама выступил с короткой речью:
— Брат Арбен, покойся с миром и набирайся сил перед последней битвой. Мы встретимся там, по правую руку от Императора.