— Предположу, что скоро сюда нагрянут корпорации Автаркии. Я с ними на ножах… Аба — идеальная жертва. У него есть мотив, ходить никуда не надо, с ним свяжутся… Здешние "элиты" можно смело записывать в кавычках. В основном тупорылые и недальновидные. Когда придёт время, побегут с корабля, где их будут ждать ваши люди с предложением приобрести их активы за полцены, если вы, конечно, будете так добры купить у них что-нибудь аж за полцены… Мы сами назначим место и время решающей битвы…
По мере объяснений Георга Элиза всё больше мрачнела и в один прекрасный миг попросила телохранителей покинуть помещение. Остались только её дети и плеск накатывающих волн.
— Аба не справится. Его раскусят, — сказала она, вызвав обиженный взгляд сына.
— Всё получится, — отозвался Георг. — От жадности ещё никто не стал умнее. Уж кому, как не мне, об этом знать? Мы найдём, что подбросить оппонентам. Сыграем в поддавки.
— Вы просите меня рискнуть ребёнком! — Элиза повысила голос. — А своим бы вы рискнули?!
— Я совсем недавно с ребёнком познакомился. — Георг развёл руками. — Если она захочет рискнуть… я не стану отговаривать. Попробую сделать так, чтобы шансы были на её стороне.
Элиза молчала. Эффектная блондинка повернулась к ней и произнесла:
— Мам…
Аба вторил:
— Я справлюсь.
Элиза метнула на него злой взгляд и произнесла:
— Твой отец тоже так говорил!
Безразмерная грудь вздымалась, на лбу испарина, Георг всерьёз волновался тогда о здоровье собеседницы. Многое зависело от неё.
Наконец Элиза сказала:
— Я подумаю, Георг. Как оказалось, вы и сумасшедший, и самонадеянный, и тот ещё жулик…
Вернёмся в настоящее время. То есть не в то настоящее время, где я сижу за печатной машинкой, курю трубку, пью травяной отвар, но чаще стучу по клавишам, а туда, где разворачивалось сражение между вольными торговцами.
Итак…
Капитан Бонне ничего не ответил товарищу. Он отдал команду офицерам на мостике, и "Клинок Жан-Жака" двинулся на сближение с "Тарпаном".
Капитан Саричек снова прислал сообщение:
— Сколько лет ходишь, всё никак не научишься. Куда прёшь?!
Однако Аба отдавал отчёт своим действиям и придерживался давнего плана. Его "Клинок" едва не протаранил фрегат "Тарпан", когда сбросил скорость, включил маневровые двигатели и поразил ведущий корабль снарядами макротурелей.
Ни разу не "Нова", пушки самого малого калибра, не плазма, а взрывчатка, но теперь капитан Саричек не мог просто так высадить торпеды и нырнуть. Там его ждал "Клинок Жан-Жака", который не прекращал огонь и был близок к тому, чтобы растерзать "Тарпану" корму и взорвать двигательный отсек.
— Предатель! — завопил Саричек.
Иеремия Збаржецкий выразился красочнее, прислав Абе следующее сообщение:
— Щенок! Я тебя из-под земли достану! Убью тебя! Всю семью!
На Абу угрозы не возымели никакого воздействия. "Клинок" продолжал бить "Тарпана" и осыпать "Надежду Сан-Спирито" снарядами с борта. Эсминец, получив повреждения, развернулся и отправился на соединение с эскадрой, истекая мелкими обломками из рваных ран на боку, а вот "Тарпан" оказался между молотом и наковальней. Нет так много вариантов действия.
"Тарпан" попытался перелететь над "Амбицией" и скрыться, но не тут-то было. Георг Хокберг по возможности нанимал лучших из лучших. Канониры не промахнулись ни разу, сначала оторвали фрегату нос, а следующим залпом превратили "Тарпан" в вихрь обломков.
"Клинок Жан-Жака" и "Амбиция" разошлись в разные стороны, чтобы разделить вражескую эскадру, но Иеремия не попался на очевидную уловку. Он расставил приоритеты и погнался за кораблём Георга.
Пока что ничего не угрожало жизни капитана Бонне, и материнское сердце перестало колоть ежесекундно.
"Амбицию" нагнали посреди старого поля боя. Множество почерневших обломков принадлежало кораблям имперской сборки, другие представляли собой сочетание техники и астероидов — явно орочьи поделки.