— А дальше?
— А дальше как в той старой задумке Камалы с минным полем в Барат-Джанар. Опять же техножрецы подтвердили участие, хотят обкатать новый крейсер…
— Доделали всё-таки?
— Ну… почти пятнадцать лет понадобилось. — Георг сделал короткую паузу и продолжил: — А кроме того, Иеремию ждёт ещё один неприятный сюрприз, о котором даже ты пока ничего не знаешь…
Неприятный сюрприз для Иеремии — это флот семьи Бонне: три фрегата разного типа и — барабанная дробь! — звёздный галеон "Завоевание".
С появлением свежих сил получилось так, что эскадра Збаржецкого проиграла бы Хокбергу и ко, даже если бы они сошлись стенка на стенку, а не в том ужасном положении, в котором Збаржецкие оказались.
Не теряя драгоценного времени, Иеремия объявил отступление. "Марс" остановился и начал готовиться не просто к малому варп-прыжку, а к перелёту как можно дальше от Барат-Джанар. Подобный манёвр вдали от Точки Мандевиля — рулетка, меньшее зло в сравнении с полным поражением, но Иеремия не колебался. "Марс" собирался проложить в Море Душ новый маршрут или погибнуть, пытаясь.
Остальные корабли эскадры Збаржецкого делали всё, чтобы флагман уцелел, пусть надежд на хоть какой-то положительный исход для них самих оставалось всё меньше и меньше.
"Пентакль" получил несколько чувствительных попаданий, в четырёх местах по правому борту пробоины, откуда вырывался полыхающий воздух, вылетали обломки и те несчастные, кому не посчастливилось оказаться в повреждённых отсеках, но противнику досталось куда больше. Он и вовсе потерял способность совершать хоть какие-либо действия. "Шляхтич" заваливался в сторону, словно бы тонул и уходил ниже. Можно было скромно заявить о критических повреждениях, но я напишу, что его левый борт просто-напросто исчез. "Шляхтич" словно бы приложили к щётке шлифовальной машины и продержали достаточно долго, чтобы от некогда красивой модели осталась едва ли половина. Изорванные останки скрылись в вихре пламени, перекрученного металла, облаков праха и пепла.
Однако капитану "Пентакля" этого было недостаточно, и гранд-крейсер продолжал обстрел до тех пор, пока не пронзил плазменное сердце противника. Яркая вспышка вновь рождённой звезды, и "Шляхтич" перестал существовать вместе с как минимум восьмьюдесятью тысячами членами экипажа.
Не лучше дела обстояли и у "Гетмана Ковальчика". Почти полностью парализованный, он мог хоть как-то перемещаться в пространстве только благодаря маневровым двигателям. Крейсер медленно вращался, пытаясь взять на прицел дальнобойную артиллерию Георга. Та естественно поддаваться не собиралась, держалась в глубоком тылу и постоянно заходила на "Гетмана" с кормы. Дошло до того, что с крейсера снова сбили пустотные щиты, а "Русалка" точными залпами излучателей провела хирургическую операцию по удалению маневрового крыла.
Пиу отправил сообщение противнику:
— Кто бы там ни руководил "Гетманом", сдавайтесь! Когда остынут излучатели, я уничтожу генератор пустотных щитов. Потом вас разнесут из "Новы". Вы у нас как на ладони, не дёргайтесь!
Капитан "Гетмана Ковальчика" не просил пощады и не ждал, когда его корабль возьмут на абордаж. Он принял решение за весь экипаж.
В то время как плазменный реактор "Шляхтича" поразили лучом смерти, капитан "Гетмана" перегрузил его самостоятельно, вопреки всей техники безопасности.
Погибаю, но не сдаюсь.
Из дыр в обшивке хлынул не огонь, а ослепительное сияние серебристых и белых оттенков. Свечение нарастало, и корабль будто бы растворился в нём, обратился в призрак с едва различимыми очертаниями. Ещё несколько мгновений, сфера энергии поглотила "Гетмана" целиком, и он остался лишь в воспоминаниях тех, кто когда-то сражался вместе или против него.
К тому времени на "Марсе" завершились приготовления к переходу в Море Душ. Флагман тут же скрылся в ране бытия, откуда навстречу протянулись щупальца исполинских варп-хищников. Они пытались схватить и раздавить добычу, но обожглись о незримый барьер поля Геллера. Ещё не спасение — "Марс" мог заблудиться на нехоженых тропах.
Примеру главнокомандующего собирались последовать высшие офицеры лёгких крейсеров и фрегата "Надежда Сан-Спирито". Хоть к чёрту на рога, лишь бы не в загребущие лапы Хокберга.