Георг блистал на сцене, блистал на балу после, но когда он вернулся в свою каюту на "Пентакле", то напоминал кого угодно, но только не победителя.
Он не включил свет, разделся и наощупь нашёл холодильник, где хранились запасы алкогольных напитков на все случаи жизни. Георг выбрал амасек с Алексильвы ещё тех времён, когда планета напоминала не выжженную ядерным оружием пустыню, а цветущий сад.
Георг плеснул немного на дно, уже закрыл бутылку, но передумал и наполнил бокал чуть ли не до краёв. Рука дрогнула, он пролил немного драгоценного напитка под ноги и чертыхнулся. Георг сделал большой глоток и застыл посреди каюты.
Больше никаких великих замыслов и хитрых планов.
Тишина.
Георг прикончил первую порцию амасека, наполнил бокал ещё раз и направился к иллюминатору. Он сдвинул в сторону тяжёлые портьеры и в который раз оценил печальное зрелище — прикреплённую к "Пентаклю" "Амбицию".
То, что от неё осталось.
Есть такая старая повесть, уже и не вспомню название, читал давным-давно. Суть в том, что одинокий старый рыбак на маленькой парусной лодке поймал на крючок царь-рыбу, едва ли не больше этой самой лодки. Поймал-то поймал, но не смог вместе с ней добраться до берега. Морские хищники не оставили от богатого улова ничего, кроме скелета.
Так вот "Амбиция" теперь и напоминала скелет некой огромной царь-рыбы. Только голова и хвост в относительном порядке, а кое-где по бокам зияли сквозные отверстия. Некоторые трещины в корпусе заставляли сомневаться в том, что корабль останется целым, если его отцепить от "Пентакля".
В имперском флоте технику в подобном состоянии списывают и отправляют на переплавку, но для Георга "Амбиция" — не какой-то механизм. Он собирался восстановить семейное наследие, пусть даже на это уйдёт целая жизнь. И совершенно неважно, что с нуля построить новую "Амбицию" всяко быстрее.
Георг и не заметил, как закончился амасек в бокале. Опьянение, так необходимое для того, чтобы просто лечь спать и забыться, всё не наступало, и Георг отправился за добавкой.
По пути взгляд зацепился за письменный стол и мундштук в подарочном футляре. Совсем не тот, который Георг носил с собой, а то немногое, что сохранилось у Георга после того, как Камалы не стало.
Георг схватил футляр, собирался уже убрать куда подальше, но не смог. Забыл об амасеке, но не о том, чтобы поменять старый мундштук на новый.
Сон так и не пришёл.
Георг просидел на постели до утра, собрался и пошёл работать: улыбаться, фонтанировать смелыми идеями, казаться бодрым и уверенным в себе победителем.
Глава 37. "Кино, кино"
Аннотация: с кем мог Георг договорился, остальных уничтожил. В жизни вольного торговца и его компании наступили относительно спокойные дни, которые герои проводят по-разному: одни с семьёй, другие в молитвах, третьи… участвуют в съёмках.
Всадник на белом коне вылетел из облака серой хмари и тут же приковал к себе внимание.
И человек, и животное крупные, сильные, с перекатывающимися под одеждой и шкурой буграми мышц. У всадника на голове широкая красная шляпа с загнутым краем и чёрным пером, благодаря красному же атласному камзолу он вообще походил на брызги крови на снегу. Не хватало только вскинутой сабли, чтобы придать грозному образу завершённый вид. Он резко остановился у группы солдат в тёмных дождевиках и тут же испортил впечатление от эффектного прибытия — сильно натянул вожжи, конь встал на дыбы и сбросил незадачливого всадника.
Типичная ошибка новичка.
А ещё — ошибка режиссёра.
— Стоп! Стоп! Кто-нибудь, помогите Арчи! Боже-Император! Не могу на это смотреть!
Матильда Эфрон поднялась из кресла, нащупала в кармане пальто пачку сигарет и покинула площадку.
А ведь я не раз говорил, что лучше брать кобыл или меринов, никак не жеребцов, но вот она вцепилась в своего белого красивого громадного коня и всё, ничего не сделаешь!
"Зрители должны понимать, кто главный герой, без всяких слов!"