Взглядом Корд сжёг бы кого угодно, но Котар и бровью не повёл. Корд вздохнул и протянул тяжёлую винтовку ближайшему телохранителю Нуоберона. Тот не смог удержаться, чтобы не рассмотреть новую модель во всех деталях, что не укрылось от магистра.
— Грядёт новая эпоха, эпоха перемен, — проговорил Нуоберон, — расскажете о ней подробнее, когда я вернусь.
Корд всё так же метал молнии, а поэтому за него ответил Котар:
— Конечно, господин. И удачи в бою. Она вам ещё понадобится.
Котар передал проклятый клинок библиарию и первым отправился в темницу.
— За нами никто не следил? — спросила Ийдана.
Вудон закрыл дверь транспортного контейнера, а потом повернулся и ответил:
— Не об этом стоит волноваться, ведьма.
Зверолюд скрёб рогами низкий потолок капища. Ийдана давно присмотрела это место — наверняка произошла какая-то ошибка, и пустой транспортный контейнер исчез из всех записей. О нём забыли, да так и оставили в дальнем отсеке трюма, в самом тёмном углу. Очень удобно для совершения разных тёмных же делишек.
Прахом и пеплом Ийдана начертила на полу девятилучёвую звезду, на каждом конце поставила по свече из человеческого жира, в свободном пространстве вывела символы тёмного наречия для сосредоточения силы и отпугивания бездумных хищников, которых может привлечь страх. А боялись на Белами-Ки почти все.
— Как это не об этом? — спросила Ийдана. — Мой последний обряд.
Вудон прищурился. Маленькие глазки и вовсе потерялись под мощными надбровными дугами. Вудон спросил:
— Ты видишь свою смерть?
— И её тоже. — Ийдана кивнула. — В любом случае, моя жизнь здесь завершится. Со смертью или как-то иначе.
Вудон хмыкнул. Он подхватил с пола канистры с прометием и подобрался ближе, чтобы оценить проделанную работу… возможно, позаимствовать что-нибудь на будущее. Сам-то он умирать не собирался.
В центре девятилучёвой звезды ничего не было, ни символов, ни предметов или какой оболочки для призыва демонов, а поэтому Вудон спросил:
— Кто жертва?
— Я. — Ийдана заметила недоумение, вытянула руку и объяснила: — Только кровь. Не касайся граней.
Вудон фыркнул и отозвался:
— Я не ученик. — Но на всякий случай он сделал пару шагов назад.
Ийдана тем временем достала костяной кинжал, а потом резко ударила себя по запястью. Вудон покачал головой, — серьёзная жертва и большой риск. В деле с нерождёнными нельзя быть слабым, а подобная кровопотеря может привести к обмороку, к последующей за обмороком одержимости, когда разум окажется ничем не защищённым. Ийдана щедро полила кровью колдовской круг, а потом покинула его, не задевая незримых нитей, что связывали девятилучёвую звезду с варпом.
Свет в контейнере поддерживали только немногочисленные смердящие свечи, когда вдруг опустилась такая тьма, что даже эти огоньки будто бы прижало к земле.
Вудон похолодел. Если огоньки погаснут, то, значит, силы у призванной сущности столько, что её ничего не удержит, правильно ли Ийдана провела обряд или нет. Вудон, затаив дыхание, следил за тем, как уменьшалось пламя.
Вот оно размером с мизинец, потом с ноготок, похоже на искру и, наконец, вовсе испарилось. Волосы встали дыбом по всему телу, откуда ни возьмись налетел сквозняк, который застудил даже кости, а потом из кромешной тьмы донёсся хриплый старческий голос:
— Что тебе нужно, девочка?
Ийдана ответила:
— Время пришло. Я готова даровать тебе свободу, Ходжун Хатуна.
По спине Вудона пробежали мурашки. Одно дело — слышать, и совсем другое — встретиться с той, кто живёт в двух мирах одновременно.
— Тебе ещё нет двадцати вёсен. Куда ты торопишься? — спросила обволакивающая тьма.
— Я… мне нужна помощь.
Донёсся частый мерзкий хохот. Вудон подумал, что лучше бы их в этот миг не тревожить. Охотник на ведьм, который бы попробовал сейчас ворваться на капище, успел бы перед смертью несколько раз пожалеть о несвоевременном появлении.