Навстречу метнулся вихрь пуль, ливень лазерных лучей, шары плазмы и болт-снаряды, однако Огненные Змии выживали и в адском пекле, не то чтобы в рядовом сражении на борту космического корабля.
Под ноги Фоль'веру прикатилась противотанковая граната, но он успел пнуть её обратно. Граната взорвалась не настолько близко, чтобы причинить хоть какой-нибудь ущерб. Фоль'вер всего лишь потерял равновесие, взмахнул руками, но устоял.
Мостик "Милосердия Ангела Смерти" напоминал аудиторию в учебном заведении или же арену для спортивных соревнований. Внизу в центре и вплоть до верхних колец с местами для офицеров вытягивалась каменная статуя Ангела Смерти с мечом и щитом. Он склонил голову, на которой угадывалась сломанная корона.
За пределами аудитории располагалась площадка, ограниченная со всех сторон не стенами, не иллюминаторами, — в кои-то веки капитанский мостик не разглядеть со стороны, он в самом сердце корабля, — а экранами. Офицеры, которые служили здесь, одновременно отслеживали все события без исключения, происходили они по правому борту, по левому борту, над боевой баржей или где-то далеко от её днища.
На этой площадке Фоль'вер и сражался. Смертных он бил не ударной частью молота, а рукояткой. Это тоже в лучшем случае перелом или сотрясение, но хотя бы не мгновенная смерть. Туонела распорядилась не устраивать кровавую баню.
Но, к сожалению, кроме смертных на мостике оставались и космические десантники тоже. На Фоль'вера набросилась сразу пара Рыцарей. Они поливали его очередями из болтеров, пока сходились, а потом выхватили цепные мечи. Штормовой щит и терминаторские доспехи выдержали все атаки, а потом Фоль'вер показал нападающим, что он может быть не только несокрушимой скалой, но и яростным пламенем, что в мгновение ока перекидывается с одного дома на другой. Фоль'вер ничуть не отставал от противников, несмотря на то, что их доспехи куда легче.
Он ответил атакой на атаку. Цепной меч встретился с громовым молотом и превратился в обломки. Мономолекулярные зубья разлетелись во все стороны, изранив тех членов экипажа, чью грудь, в лучшем случае, защищал только мундир. Фоль'вер оттолкнул противника щитом, который окутался синеватой дымкой энергетического поля, и сосредоточил внимание на втором Рыцаре, который заходил сбоку.
Фоль'вер принял удар цепным мечом на щит, и раздался сильнейший треск, даже гром. Рыцаря отбросило назад, молот Фоль'вера взметнулся к потолку, тут же опустился и смял кирасу силовых доспехов так, словно там не броня с палец толщиной, а бумага. Рыцарь упал на колени и наверняка харкал кровью, однако добивать его Фоль'вер не стал. Саламандры могли убить тысячи смертных слуг и после восстановить отношение с Рыцарями Некоронованными. Гибель Ангела — совсем другое дело и наверняка приведёт к кровной мести до скончания веков.
Фоль'вер собирался разделаться схожим образом и с первым противником тоже, но тот упал под градом снарядов тяжёлой болт-винтовки. Корд не промахнулся ни разу. Коленные суставы, локти… вряд ли Рыцарю удастся сохранить конечности, но точно — жизнь.
Выстрелы и звон ударов холодного оружия о доспехи стихли. Остался лишь шорох псионических барьеров и треск молний, которыми друг друга осыпали Рутгер и Гай Гус. Точку в сопротивлении поставила дознаватель Туонелы по имени Шу — луноликая воительница из Культа Смерти. Она обошла Гая, слившись со стенами, благодаря маскировочному полю комбинезона, приблизилась и ударила рукояткой меча тому по голове. Ноги Гая подкосились, и он рухнул, как мешок с овощами.
Однако ещё рано праздновать победу.
Одни штурмовики пинками подгоняли пленных к выходу. Разоружали, заставляли снять снаряжение, встать на колени и сложить руки на затылках. Другие занимались теми членами экипажа, кто был тяжело ранен. Медикаментов и на себя не хватало, но хотя бы останавливали кровотечение. Третья группа штурмовиков в это время организовывала оборону — уже в скором времени их могли выбить с захваченного объекта.
Туонела и Мурцатто сразу после окончания сражения прошли к гололитическому столу и попытались разобраться, что же произошло, пока они находились под замком.
Туонела изменила масштаб так, что объёмные изображения кораблей и вовсе превратились в едва заметные точки на карте. Когда она разглядела эскадру друкари, то переглянулась с коллегой. Мурцатто произнесла: