— Покажись, демон! — кричал Котар. — Мы с тобой ещё не закончили!
Тёмная туча, клубящаяся над жерлом вулкана, вновь обратилась в чёрного дракона.
— Как интересно, — проговорил Старый Дракон. — Видать, Сава ошибся, когда сказал, что Ты не умеешь выбирать фаворитов. Что ж… одну марионетку прикончил он, с другой разберусь я.
Дракон ураганным ветром налетел на Котара, но тот снова схватил его за шею, повалил на землю, а потом кинулся вместе с ним в костёр. Чудовище забилось в агонии. Пока глаза не вытекли, Котар и сам наблюдал за тем, как сползает кожа, пузырится жир, но он как вцепился в добычу, так уже и не отпускал её.
Первого дракона Котар утопил в лаве, с последним сгорал сам.
Пламя костра разогнало тьму и сломало иллюзию. Когда растаял последний кусочек рукотворной реальности, Котар вернулся в наш мир. Его тело обратилось пеплом, Котар представлял собой затухающее пламя, что уже совсем скоро погаснет. Последние усилия он сосредоточил на том, чтобы заключить в темницу Саву. Тот как раз собирался покончить и с Ходжун Хатуной тоже, но налетел на пламенную стену, обжёгся и отступил.
— Котар?!
Пока Сава осознал, во что превратился его заклятый друг и лучший враг, прошло несколько мгновений. Потом он усмехнулся и добавил:
— Ты не удержишь меня долго. Без оболочки вот-вот вернёшься в варп.
— Мне не понадобится много времени.
Сава потратил невероятно много накопленных и дарованных сил, сражался беспрестанно не часы, а дни напролёт. Но он сразу понял, что именно упустил из виду, и обратил всевидящий взор на капитанский мостик "Пентакля", преодолел толщу металла и обнаружил у места рулевого Авраама. Тот истекал кровью, умирал от отравы чумоносцев, которым удалось пробить его доспехи, но, несмотря ни на что, приготовился передвинуть необходимый рычаг.
— Что ты делаешь?!
Для Авраама этот крик из пустоты не стал чем-то неожиданным. Он ответил:
— То, что обещал хорошему другу.
Малый варп-прыжок. "Пентакль" переместился от границы звёздной системы к её центру. Солнечный протуберанец скользнул по космическому кораблю и словно притянул его. И мгновения не прошло, как всё было кончено. Звезда — одна из старейших и самых могущественных сущностей галактики, которая видела падения и взлёты многих цивилизаций — поставила точку и в этом противостоянии.
Наступила тишина.
Не гремели больше пушки, не ревели моторы цепных мечей.
Больше никто не выкрикивал боевые кличи и не проклинал врагов.
Остался лишь смех безжалостных богов.
Реджина ликовала. В столичном улье столпотворения.
В тот день чествовали героев. Самый титулованный и известный — это, конечно же, не Котар Ва-кенн и не Жерар Лабранш. Туонела Манала Зындон вот-вот собиралась получить звание Лорда-протектора Сектора Сецессио. Как только золотой лавровый венок окажется на голове инквизитора, её власть перестанет быть тайной и станет очень даже явной до такой степени, что ни один человек, неважно, жил он в Сецессио всегда или просто пролетал мимо, рабочий он или влиятельный аристократ, не сможет отказать сиятельной персоне в помощи. Отказать вообще хоть в чём-нибудь.
На площади перед храмом Бога-Императора-Под-Сенью-Аквилы сотни тысяч, может быть, даже миллион человек. Люди всё прибывали и прибывали, и силовикам всё сложнее было справиться с потоком тех, кто пришёл засвидетельствовать наступление новой эры. Лордов-протекторов не видели здесь давным-давно. Ближайшее похожее событие произошло почти сто лет назад. Тогда чествовали Анаксана Меченосца за присоединение пространства, которое и по сей день носит его имя. Достижения Туонелы скромнее, однако вряд ли хоть кто-то посмел бы ей об этом заявить. Её собственный Крестовый Поход ещё не завершён и вряд ли когда завершится, но победа одержана значимая.
Над храмом в центре улья не золотые купола, и рядом не заметить колоколен. Само здание представляло собой полый монумент в форме двуглавого орла, чье крылья раздавались в стороны на многие километры. Этот храм сам по себе улей в улье, потому что только святых братьев и сестёр среди обслуги тысячи, а ведь ещё есть бесчисленные трудники, множество божьих люди рангом куда выше. И пусть со стороны храм больше походил на грубо обтёсанную скалу, но размах и масштабы нельзя было не отметить. Ни грамма золота в отделке, всё ушло на Бога-Императора, который приглашал войти в святое место.