— Я беременна, — сказала Виктория, уже зная, что этот аргумент не сработает.
— Значит, ваша семья будет путешествовать с вами, — отозвался гвардеец. — Хороший стимул.
Происходящее казалось дурным сном, но Виктория никак не могла проснуться.
— У вас неделя на сборы, — проговорил абордажник. — Не пытайтесь сбежать, мы всё равно вас найдём. — Он добавил после короткой паузы: — И тогда уже не будем ничего предлагать.
Гвардеец же бросил напоследок:
— Возвращаться к Хокбергу тоже не советую. Он вас не спасёт.
Гости переглянулись и отправились к моторной лодке.
Виктория беззвучно плакала, а Хэй опустился перед ней на колени и обнял. Он сказал чуть погодя:
— Вики, я тебя не брошу. Ни в этой жизни, ни в следующей, никакие инквизиционные ублюдки меня не остановят.
Виктория всхлипнула, а потом обнялась с Хэем.
Мурцатто уже заканчивала прихорашиваться перед большим ростовым зеркалом, когда сзади подошёл Нераж, положил ей руки на талию, а потом поцеловал в шею. Отражение Мурцатто улыбнулось, щёточка туши остановилась, так и не добравшись до ресниц.
— Я так опоздаю, — сказала Мурцатто.
— Агенты Инквизиции никогда не опаздывают. — Нераж дал волю рукам.
Щёки Мурцатто заалели, и она тут же хлопнула Неража по ладони.
— Хотя бы поцелуй? — взмолился Нераж.
Мурцатто усмехнулась, обернулась к любовнику и осмотрела его с ног до головы, от начищенных до зеркального блеска сапог и до парадного мундира рыцаря Дома Акаста. Она поправила лацканы, галстук, приподнялась на носочках и подарила Неражу короткий поцелуй. Он порывался было продолжить его в нечто большее, но Мурцатто резко отстранилась.
— Проклятье… — проговорил Нераж. — Это мука — ждать следующего твоего поцелуя целый день!
Мурцатто закончила с макияжем и произнесла, обращаясь к отражению Неража в зеркале:
— Мама учила держать мужчин в тонусе. Не давать им всего, чего они хотят. Но тебе повезло, что я — не моя мать. Возможно… — Мурцатто ухмыльнулась, — тебе не придётся ждать так долго.
Она увернулась, чтобы вновь не попасть в медвежьи объятья, и добавила со смешком:
— А может, придётся.
Они — один за другим — покинули покои, и направились на десантную палубу "Повесы", где в сопровождении свиты заняли места внутри челнока. Предстоял спуск на Реджину.
Мурцатто пропустила все церемонии и триумф Туонелы — следила за последними штрихами кампании на Хелге-Воланте — но вот пришла пора вернуться к более привычной работе.
— Ох, глаза б мои не видели этого места… — проговорила она, усевшись и застегнув страховочные ремни.
— Брось. Могу поспорить, тебя уже заждались. — Нераж позволил себе ухмылку.
Мурцатто рассмеялась так, что на неё обратили внимание все, кто находился поблизости в отсеке.
— Да-да, именно так, — проговорила она. — Интересно, что же мои любимые воришки придумали нового? Учатся ли они чему-нибудь вообще?
— Думаешь, всё воруют?
— Не думаю — знаю! — ответила Мурцатто. — Мне эти конюшни разгребать ещё долгие годы. А если… если — не дай Бог-Император! — Туонела пожелает, чтобы я не только СПО, но и дела местных силовиков вела, то я здесь до конца дней своих.
— Не самый плохой выбор, — сказал Нераж. — Всё-таки столичный мир, не какой-нибудь гарнизон на отшибе.
Мурцатто поморщилась и произнесла:
— Ты просто ни разу здесь не был и в здешних кругах не вращался. С некоторыми личностями, бывает, перебросишься парой фраз, а уже хочется руки помыть и лицо сполоснуть, — настолько мерзкие.
Нераж потянулся со своего места и дотронулся до колена Мурцатто. Он подмигнул ей и сказал:
— Постараюсь скрасить твое времяпровождение. По крайней мере, до тех пор, пока меня снова куда-нибудь не призовут.
Через некоторое время челнок достиг посадочной площадки в глубине городской застройки. Космопортами — военными или гражданскими — Мурцатто не пользовалась. Она и вовсе предпочитала появляться внезапно и работать вдалеке от любопытных глаз. Особенно после того, как приобрела дурную репутацию среди реджинских мошенников всех мастей.