Тихо сглатываю и стараюсь как можно тише сползти с кровати, наконец соприкасаясь с прохладным полом ступнями и с удивлением обнаруживая, что я абсолютно раздета.
К слову, вчера мне было наплевать на это настолько, что я, кажется, готова была в таком виде хоть покурить из общаги выйти.
Но сейчас моей мозговой активностью правят перезаряженные батарейки, поэтому одеваюсь как можно скорее, вытягивая из сна своими сборами Миронова. Тот зевает, долго, протяжно. Затем смачно потягивается и нехотя вылезает из-под одеяло, бормоча что-то похожее на “Доброе утро”.
Утро это, кстати, отнюдь не доброе. Ровно как и предыдущее.
Всё те же сборы в тишине, всё те же неловкие взгляды при встрече, и всё тот же трепет под сердцем.
Я выдерживаю это состояние ровно две пары. А после, едва звонка дожидаясь, хватаю Наташу под локоть и снова отвожу ото всех подальше, куда-то вглубь коридора. Зачем? Потому что больше так не могу.
— Мне сложно, — начинаю первой, даже не выжидая её вопросов, — мне, блять, просто очень сложно! Это молчание не для меня, я не готова ждать и убивать свои нервы с каждой минутой, покуда ты смотришь на меня, как на чужую! Пожалуйста, Нэт... — я готова в колени упасть, взмолиться, да всё, что угодно, лишь бы эта девчонка оттаяла и обняла наконец.
— А я, по-твоему, не нервничала? — заводит снова свою песню. А я ведь уже и позабыла, что у этого барана в лице моей подруги жутко сложный характер. — По-твоему, мне не тяжело, зная, что ты в один момент наплевала на меня с высокой колокольни и попёрлась на эшафот? — с каждым словом её тон выше на ступень, и как бы я не старалась перебить, высказаться, она не отступала. Только руками размахивала, пуская в ход родимую импульсивность.
— Да что мне сделать, чтобы ты перестала бодаться рогами и просто простила меня, чёрт возьми!? — кажется, мы невольно вступаем в игру под названием “Кто громче, тот и выиграл”. — Ты нужна мне сейчас, как никогда! И я прошу тебя меня услышать!
— Значит, ты решила вспомнить обо мне только тогда, когда я оказалась нужна? — нет, этот разговор определённо ни к чему хорошему не приведёт.
Мы просто кричим друг на друга, стоя в этом коридоре и на повышенных тонах ругаясь, словно мы тут одни. И спустя ещё немного этого нелепого спора комок в горле просто подпирает, я не могу более выдерживать этой нелепицы, поэтому и покидаю поле боя, не завершив раунд. Просто отмахиваюсь от неё и несусь куда-то, стремглав. Уже даже голоса её не слышу, просто бью по двери женского туалета и закрываюсь в нём, надеясь скрыться сейчас ото всех.
Мокрая пелена в пределах глаз больше держаться не может, и солёные капли сочатся по щекам как никогда быстро, не поспевая друг за другом.
Что? Что ещё мне предстоит пройти и как нужно будет вывернуться наизнанку, чтобы быть услышанной? Неужели какой-то один проступок привёл меня вот к такому? Или же это массовый заговор против меня, с помощью которого эти припадочные решили меня проучить?
Нет...
Я так больше не могу. Только не сейчас. Только не тогда, когда мне больше всего не хочется испытывать этот чёртов стресс, рождённый мыслью, что я осталась одна именно тогда, когда мне так необходима поддержка.
От Леры я не добьюсь её явно, ибо усугублю этим положение и отдалюсь от Наташи ещё на несколько шагов.
Нужно только перетерпеть, пережить этот период.
Но как...?
Закрываю ладонями лицо и веду выше, зарываясь пальцами в волосы. А потом словно роняю руки вдоль туловища и ощущаю ладонью сквозь карман джинс что-то, что не забыла поутру с собой прихватить. Ну не оставлять же это дома...
Пакет с порошком снова в руке, но он размытый из-за слёз. Слёз, которых в моих глаз быть не должно и подавно. Хватит с меня. Наплакалась.
Голос свой внутренний не слушаю, ровно как и желудок, который всеми позывами хотел напомнить, что со вчерашнего вечера я в рот и куска еды не закинула.
Единственным, что оказывается сейчас на дёснах — это белый порошок в двойной дозе. Понятия не имею, чем руководствуюсь, но руки будто сами за меня всё решают, и я на мгновение сползаю по стене и плюхаюсь задницей на пол, ожидая, пока хоть немного станет легче.
Но легче отчего-то не становится...
Сердце начинает биться сильнее, я словно чувствую, как расширяются зрачки и заходятся в метаниях с угла в угол.
Ещё немного, и ноги ведут на выход, и я оказываюсь в этом бесконечном университетском коридоре, озираясь по сторонам и наконец понимая, что мною овладевает самая настоящая паранойя.
Отчего-то не знаю, куда идти. Не могу сосредоточиться, не могу вспомнить, в какую сторону шагать, а про номер аудитории молчу и подавно. А ещё ощущаю в буквальном смысле подкожную пульсацию. Это не озноб, это что-то новое, с чем я ещё не сталкивалась. И на минуту становится очень жутко, но ровно до тех пор, пока не вижу приближающегося ко мне Сименса.
— Нина? — Моё состояние сейчас наверняка вызовет у него кучу вопросов, как и то, что я бесконтрольно кидаюсь ему навстречу и повисаю на шее, крепко обнимая. — Ты в порядке?
— Прости... — то ли ссора с Наташей и чувство жуткой тоски накрыли, то ли это странное действие чёртового порошка на мои мозги, но в данный момент я никак не хочу продолжать упираться рогами в факты. Сейчас мне проще свою неправоту признать и попросить прощения, что я и делаю, — прости меня, пожалуйста. Прости...
Шепчу это слово раз двадцать, наверно, прежде чем заткнуться.
В ответ ничего слышать не хочу... не сейчас... поэтому быстро заключаю его лицо в ладони и крепко целую, кусая губы и соприкасаясь с его языком так, что этот поцелуй наверняка намекает на крик о том, что я готова завалить его прямо здесь, посреди этого коридора.
Он первый разрывает поцелуй, слегка отстраняясь. А в моих глазах всё ещё слёзы стоят, и от наваждения я будто отряхиваюсь, моргаю часто, а потом в немом шоке застываю. Застываю плотно и надолго, когда понимаю, что Сименс был игрой моего замутнённого воображения.
Передо мной, мать его, Вишну. С такими же огромными глазами и ошарашенным взглядом, стоит, словно истукан. Глазами хлопает, понять ничего не может, пока не вглядывается в мои зрачки.
— Нина...
Господи, я спутала даже их голоса... Какого чёрта со мной происходит?
Смотрю на него, покуда он не шевелится. И мне страшно протереть глаза и посмотреть по сторонам, покуда коридор, наверняка, далеко не пустой. Это я понимаю, когда спускаю завесу тумана и слышу голоса, которые наполняют пространство.
Но блуждающие здесь сокурсники мне отнюдь не важны. Страх парализует от одной лишь мысли о том, что весь этот тотальный пиздец мог наблюдать тот, от которого на этот раз сбежать не удастся не только мне...
Комментарий к Тем временем:
1) общее количество просмотров первой части на сегодняшний день: 116093
Любимые мои... вы мой кислород
2) не забываем про группу, которой я более плотно займусь после того, как сброшу со своих плеч гору горящих камней под названием “работа” https://vk.com/public167442869
3) теперь о главе: тапки в студию, я готова
====== Часть 13 ======
— Какого чёрта? — хоть кого-то из нас посещает наконец рассудок, и Гоша задаёт вполне себе уместный вопрос. Пускай я и ответа не знаю.
Поэтому и не нахожу ничего умнее, кроме как промолчать. Или что-то промычать. Жалобное и невнятное, пока Вишну не хватает за руку и не тянет обратно в туалет.
Дверь закрыта, к нам никто не ломится, а это значит — мой самый идиотский за последнее время жест остался незамеченным для глаз, которых я больше всего боялась.
— И много ты приняла? — его лицо настолько сосредоточенно и серьёзно, что даже жутковато становится.
— Две трети, — я не то, что говорить это не собиралась, я не собиралась даже раскрывать рот. Ответ сам собой выпал.
— Блять... — снова хватает за руку, тащит к раковине и делает то, чего я ну никак ожидать не могла, — предупреждал же ведь... — открывает полным напором холодную воду и подставляет под неё ладонь. А после — меня умывает, и так, кажется, бесконечное количество раз, словно в чувства пытается привести, пока не перебарщивает и я водой этой чуть не захлёбываюсь.