— Я не знаю, — видимо, он чувствовал, что первым вопросом шатена оставалось всё то же. А именно: какого хрена у Миронова в голове? — Когда она стояла рядом с этим уродом, то обернулась. А я... — выдыхает, только уже не дым, а воздух, пока сигарета медленно тлеет меж пальцев, — у меня внутри всё к чертям перевернулось, сжалось. Её лицо... я словно Нину отправил на эшафот, и я не мог этого больше выносить. Понимай, как хочешь, просто я сам в себе ещё не разобрался, — пальцы с сигаретой тянутся к губам, снова затяжка. Снова куча вопросов к самому себе, а ведь с этой прогулкой так хотелось проветрить голову.
— Я тебя не сужу, — Депо отзывается спокойно, взывая к своему здравому смыслу и в очередной раз себе напоминая, что его шлёпнутый по жизни друг не может руководствоваться тем же, — в конце концов, я не всегда одобрял твои методы, но и запретить тебе ничего не мог. И не смогу, у тебя своя голова на плечах, — он было хочет вставить ещё слово, но у блондина в голове снова щёлкает, он словно должен сказать именно сейчас всё то, что сформировалось в опухшей голове.
— А я не такой, и ты это знаешь. Мне нужно, чтобы всё было по-моему. Просто потому что я так хочу. И ты наверняка у меня спросишь, какого лешего я всё ещё здесь, а не в поисках Нины, — затягивается дважды, переваривая в голове ответ и наконец формируя, — она часто шла вразрез с моими желаниями, перечила, сбегала. А я не могу бегать за ней до конца жизни, поэтому может её временное отсутствие и к лучшему. Поверь, мне сейчас меньше всего хочется ей объяснять, почему я не распознал в её сестре чужого человека с первых секунд. Я налажал, признаю, но я устал от разборок...
Депо молчит. Молчит и слушает, затягиваясь время от времени и кивая головой, словно соглашаясь. И пускай в его голове тысяча «нет» на одно Мироновское «да», шатен молча принимает все его мысли, прекрасно понимая, что сформированную личность не переделать. Таков он, и этого не изменить.
— Оксана, кстати, легко могла уйти, — усмехается, кивая в сторону своего окна и намекая, что блондинка всё ещё там. — Я бы ничего ей не сделал, разве что угрозами бы сыпал вслед, — тревожный позыв в голосе сходит на мягкую речь, Глеб улыбается будто своим же словам, оставляя право последнего слова за товарищем. А у самого на языке вертится «Но она осталась».
Депо же, в свою очередь, только понимающе кивает, отбрасывая окурок и попадая чётко в урну.
— Ни мне тебя учить, как поступать. Я всегда буду на твоей стороне. Конечно, если ты не лишишься рассудка, — Шатохин бегло усмехается и хлопает товарища по плечу, запахивая домашний халат и собираясь обратно. — Просто думай о последствиях. И делай так, как считаешь нужным.
Он скроется за дверью меньше, чем через минуту, оставляя Глеба наедине со своим Я. А ещё с неугомонными мыслями, лезущими в голову и вынуждающими думать о снотворном, дабы поскорее уснуть и избавить себя от этого мозгового штурма.
Завтра. Он определённо разберётся с накопившимся завтра.
Может потому, что это последние дни, напоминающие затишье перед бурей.
А может и потому, что в конце концов даже такому сильному духом как он тоже нужен отдых, ибо впервые за столько долгое время он оказался на перепутье, не в силах договориться с собственным альтер эго.
Ну или же ответ на всё это весьма прост и прозаичен: просто потому что Миронов.
Комментарий к Сладкие, «Больше Наташи и Депо» и «Больше Морта Леры Килиан и вообще всех персов» будут по мере написания глав, ибо пишу на работе в каждую свободную минуту, ещё и с телефона. Всем своё время, ведь никто не обещал, что фик будет коротким)
Люблю❤️
====== Часть 34 ======
— Эй, — пограничное состояние между сном и явью, голос раздаётся словно за километр, доходя до сознания эхом, — эээй, — блондин отмахивается, как от назойливой мухи, пока наконец не открывает глаза и видит перед собой стоящую над ним Окс, чуть склонившуюся, оперевшуюся ладошками на собственные коленки. — Доброе утро, — и по интонации непонятно, действительно ли оно доброе, и какого чёрта вообще в такую рань?
— Чего тебе? — он хмурит брови и натягивает одеяло по самый подбородок, намереваясь отвернуться.
— Я по общаге полазею, — девушка словно отчитывается, как будто не хочет повторения его вчерашней встряски, — далеко не уйду.
Кивка его, к слову, не дожидается. Просто поджимает губки и выходит из комнаты с чувством выполненного долга. А у Глеба сон как рукой снимает, он даже чуть приподнимается, удобнее уталкивая за спиной подушку и потирая сонные глаза.
Какого хрена сейчас было? Оксана перед ним отчиталась? Сказала, что не уйдёт? Это точно была она? Это сном не было?
Он ещё раз потирает глаза, переводя взгляд с приоткрытого окошка на часы, в надежде увидеть, что сейчас только седьмой час, и вообще не повод отрывать себя от кровати. Но, увы, уже одиннадцатый час, и Миронов с тяжким душевным грузом, от которого, к слову, одно название, снова плюхается на подушки и зарывается под одеяло.
Чуть позже. Он встретит этот день сполна просто чуть позже.
Это выглядело немного странно. По крайней мере, для неё. Хотя бы просто потому, что Депо никогда не оставлял разговоры на потом, говорил всё буквально в глаза и сразу же, если его что-то не устраивало.
И сейчас не мешало ничего: ни время, ни расстояние, которого, кстати, не было, но по каким-то необъяснимым для Наташи причинам со вчерашнего дня он не обмолвился ни словом. Только односложные предложения и ни одного взгляда в глаза.
Признаться, она пыталась. Пыталась вывести на разговор и узнать наконец, в чём дело, но шатен отчего-то закрылся, трижды за сутки встречаясь с ней на кухне и на любой вопрос отвечая односложным «Всё в порядке». Ежу было ясно, что не в порядке, и такое нехарактерное для него поведение вызвало в брюнетке массу вопросов. А под вечер — психованный рык, с которым она предпочла скрыться от него на балконе в компании книги, в которой, кстати, провела приличную дозу времени.
— Так и будешь молчать? — это утро отличалось только её тоном, которым она задала уже заученный вопрос.
— Ты ведь знала? — знала что? — Знала, что ребёнок возможно не от Морта? — Нэт лишь закатывает глаза, тут же воспроизводит в голове единственный вопрос на случай вот такой вот ситуации: и это всё? Вся причина твоего молчания?
— А ты знал, что у меня это можно было спросить вчера, не выдерживая двенадцатичасовую паузу? — широкая бровь ползёт вверх от удивления и негодования, она даже закипает на какое-то время, искренне не понимая, какого чёрта его это так задело.
— Хм, — ухмылка вовсе недобрая, он даже отодвигает от себя завтрак, поджимая скулы и немного щурясь. — Точно. Я ведь всегда должен ходить за всеми по пятам и спрашивать, не скрывают ли чего, — вновь язвительная усмешка, а в руке — смятая пачка сигарет. Почти пустая. — Скрытая информация о Максе от Сименса, до сих пор неясная мне рокировка от Нины, а ты... — он наконец поворачивает голову и впервые за последние сутки смотрит прямо в глаза, вызывая колким взглядом шквал эмоций в закипающей девушке, — ты даже не удосужилась рассказать, что моему товарищу наставили рога. Женская солидарность? Чушь. Где гарантия, что ты не скроешь от меня подобное ещё раз? — звериный оскал проявляется с каждым выплюнутым словом, когда Наташа уже начинает напоминать чайник: вот-вот, и пар повалит из ушей.
— Моей подруги нет который день, Морт только вернулся к нам, нас ждёт ещё хрен пойми что, а ты...
— А я парюсь из-за такой мелочи, как враньё близких? — перебивает, даже поднимается со стула, начиная подходить к Наташе. — Или за всем этим мы должны забыть о такой вещи, как доверие? Что ты подумаешь, если узнаешь, что я всего лишь утаил информацию об интимной связи Глеба и Окс? А? Ответь!
Не отвечает, просто взвинчивается, фыркает, толкает от себя Артёма и стремительно направляется прочь из кухни.