Генри почти подпрыгнул на месте, отвлекаясь от книги, и не заметил, как девушка на постели дёрнулась вместе с ним. Эвелин ещё никогда не была так близка к разоблачению — она иногда приходила в сознание, но не рисковала шевелиться или открывать глаза, если кто-то был рядом.
— Алло. Джон? — кажется, он был удивлён. — Не ожидал твоего звонка…
Он недолго слушал ответ, а затем снова заговорил:
— Да, конечно, мне нужны деньги, но я не могу сейчас рисковать. У меня есть половина нужного, если это спасёт, — ненадолго замолчал, а потом разразился проклятиями: — Чёрт подери, я прекрасно понимаю, но не могу ничего сделать! Ночами я теперь не свободен как раз, потому что меня поймали в тот раз. Теперь у меня сменился род деятельности, и сам я его себе не выбирал! — и снова тишина.
Головная боль изводила пульсирующими приступами, а желудок то и дело скручивало так, что хотелось свернуться калачиком. Но Эвелин не теряла ни мужества, ни надежды. Она ждала подходящий момент, и, возможно, сегодня ей повезло. Её новый тюремщик был человеком незнакомым, но вряд ли жестоким — это точно проявилось бы рано или поздно, особенно когда он считал её просто овощем. Эвелин пыталась узнать его получше за те несколько раз, что получалось прийти в себя, и этот звонок постепенно заполнял пробелы в его биографии.
— Да понимаю я, что тебе плевать, но прояви, пожалуйста, терпение. Отдам половину завтра вечером, — снова врезался в сознание его голос, а потом краткое прощание: — Хорошо, давай.
Мысли Эвелин едва собирались в единое целое. Мозг будто трещал, напрягаясь под действием адреналина, а сердце вдруг забилось быстрее. Она сжалась: пусть только участившийся пульс не выдаст её бодрствование! Деньги... Половина... Поймали в тот раз. Сменился род деятельности. Ничего не могу сделать. Палата. Не выбирал! Как же болит в висках...
Будто что-то почувствовав, охранник оказался у её постели. Эвелин почти физически ощущала его тяжёлый взгляд, а потом он с ней заговорил:
— Вы кажетесь такой безмятежной, мисс Аллен. Только вы заперты здесь из-за своего здоровья, а я.... Я был бы не против поменяться с вами местами, только бы эти чёртовы счета оплатились сами собой.
Он, кажется, не получал удовольствия от её страданий, хотя и знал, кто она. Этот факт поставил Эвелин в краткий ступор. В его тоне слышалось сочувствие и даже нотки обречённости — они были до боли ей знакомы. Надзиратель вдруг развернулся и отошёл обратно в другой конец палаты, а Эвелин вдруг решилась — сейчас или никогда. Собрав в кучу все свои силы, она открыла глаза, едва справилась с ослепляющим потоком света и напрягла отвыкшие от речи голосовые связки.
— А... сколько денег вам нужно?
Глава 3
Генри вздрогнул и резко обернулся, а затем застыл. Ярко-голубые. Её глаза были ярко-голубые… Он столько раз думал, какого же они цвета, и вот спящая красавица вдруг проснулась и смотрела прямо на него.
— Что? — глупо переспросил он, будто пытаясь выиграть время на раздумье.
Казалось, что это — какая-то дурацкая галлюцинация от переутомления.
— Сколько денег вам нужно? — когда девушка повторила свой вопрос, Генри с трудом смог побороть желание себя ущипнуть.
Он резко потянулся за смартфоном: протокол обязывал мгновенно позвонить Стоуну или Хэйли, или Уоллесу, или позвать дежурных медсестёр, но его палец застыл над экранной клавиатурой, когда она снова заговорила.
— Если позвоните, то упустите очень интересное предложение. Хотя бы выслушайте меня.
Если сначала её голос был хриплым, то теперь постепенно приобретал мелодичность. Генри вдруг подумал, что ничего не потеряет: она с ним точно не справится, а доложить он мог в любой удобный момент. От простого разговора действительно никто ничего не потеряет, а интерес уже занимал его рассудок: какое ещё предложение?
Почему девушка вдруг проснулась, Блейк предпочитал не анализировать — мог только предполагать, что доктор Хэйли в чём-то просчиталась. Спокойное поведение, тон пациентки и её внезапный вопрос и вправду посеяли сомнения в правильности её диагноза, но не позволяли исключить его полностью. Возможно, она всего лишь хотела обвести его вокруг пальца, выбивая сочувствие?