— И почему же я должен слушать?
— Вы думаете, как и все, что я сумасшедшая?
Генри предпочёл сохранить нейтралитет:
— Я не доктор, мисс Аллен, поэтому предпочитаю не думать, а просто делать свою работу.
Она грустно усмехнулась:
— Вам стоит знать, что с моим рассудком всё в порядке, даже если не поверите. Единственная его проблема — это лекарства, которыми меня так усердно пичкают уже несколько месяцев. Вот до чего довели…
— Зачем им так поступать? — не понял Генри.
— Вы же знаете мою фамилию. Значит, знаете и о том, чем владеет моя семья. И о трудном положении, в котором я оказалась. А если вы здесь по озвученным по телефону причинам... Что ж, тогда вы знаете, что человеческая жадность — ощутимая проблема.
Значит, мисс Аллен была в сознании, пока Генри говорил по телефону. Отчего-то стало неприятно, что она вдруг оказалась посвящена в его грязную постыдную тайну.
— И часто вы бывали в сознании? — излишне резко спросил он.
— Несколько раз, я точно не помню. Когда постоянно спишь, чувство времени теряется само собой, а в памяти всё превращается в кашу. Простите, сейчас я была невольным свидетелем. Других разговоров я не подслушивала, но… — она замялась.
— Почерпнули из этого, что мне нужны деньги, — закончил её мысль Генри.
Мисс Аллен кивнула:
— Да. Судя по тому, что вы говорили, деньги вам нужны большие. Иначе вы бы не прибегали к таким способам заработка, которыми можно вас шантажировать.
Она была намного умнее, чем Генри думал об овоще с капельницей и датчиком пульса, а потому мгновенно заинтриговался:
— И откуда у вас деньги, которые хотите мне предложить?
— Мои родители хорошо позаботились о достатке нашей семьи на крайний случай. В банке есть огромный депозит, доступ к которому имеет только человек, знающий имя, пароль и специальную подпись. Разумеется, имя это не моё и не моих родителей — чтобы никак нельзя было отследить. Я единственная, кто знает нужные данные и сможет снять деньги со счёта. Если есть доступ к интернету — могу доказать прямо сейчас, — она замолчала, а потом повторила вопрос: — Так сколько вам нужно?
— Минимум полмиллиона, — он намеренно слегка завысил цену. Операция Оливии стоила около четверти миллиона, но восстановление после подобного вмешательства — процесс намного более долгий, трудоёмкий и дорогой.
Эвелин ничуть не изменилась в лице. Видимо, у неё было намного больше. Или нисколько, и она блефовала?
— Я готова дать вам сверху ещё триста тысяч. Только если вытащите меня отсюда, — это прозвучало пугающе отчаянно.
Генри и не ожидал другого условия с того момента, как мисс Аллен вдруг заговорила. Но как же ему не хотелось его слышать! У Блейка почти закружилась голова от паутины, в которую он уже успел впутаться — и вот, новая порция.
Она не дала ему произнести и слова, предугадывая следующий вопрос:
— Предполагаю, что деньги нужны как можно скорее. Раз вы всё ещё здесь, то не в состоянии собрать нужную сумму самостоятельно. Если у кого-то есть на вас компромат, то вы не рискуете закапывать себя ещё глубже, продолжая свою незаконную деятельность. Это значит, что моё предложение — очень выгодное.
— За исключением смертельного риска неудачи, — одним аргументом Генри аннулировал все плюсы сделки.
— Я тоже сильно рискую, доверяя вам свою жизнь. Я уже пыталась сбежать, но закончила именно так, — она попыталась двинуть рукой, чтобы подчеркнуть своё положение, но конечность поддалась с трудом. — Возможно, в следующий раз даже так легко не отделаюсь.
— Я не могу дать ответ сейчас, мисс Аллен, — тихо сказал Блейк.
— Я его сейчас и не прошу. У меня есть время, его может не быть только у вас, — её голос совсем ослабел, а веки постоянно опускались. Организм больше не мог бодрствовать и снова погружался в длинный сон.
— Я Генри Блейк, — произнёс он на прощание, вдруг поняв, что до сих пор не представился.