Глава 25
Эвелин пришла в себя ещё до того, как вертолёт приземлился в аэропорту, где их уже ждала полиция. Она больше не плакала. Ей хватило нескольких минут, чтобы принять масштаб катастрофы и количество проблем, что свалилось на неё. При этом Аллен решительно отвергла общепринятые пять стадий осознания горя, мгновенно отметая депрессию, и ни за что не собиралась смиряться. В ней горели ярость и гнев, а ещё на её плечи свалилась транснациональная корпорация. Вне зависимости от того, готова она была или нет.
— Боюсь, тебе придётся носить шарфы ближайшие пару недель, — покачала головой Максвелл, осматривая проступающие на её шее кровоподтёки, а затем легко до них дотронулась. — Больно?
Эвелин скривилась и резко втянула воздух, с трудом сглатывая, — приятного действительно было мало.
— Жить буду, — отмахнулась Аллен. — Генри и Джон успели как раз вовремя.
Джина только кивнула в ответ. Опоздай парни на несколько секунд — и для Эвелин всё закончилось бы намного хуже. Шарп мог сломать ей трахею, и тогда даже искусственное дыхание могло не сработать. Но Эвелин повезло.
— Значит, ты и Харди? Серьёзно? — вдруг спросила Аллен.
Максвелл покраснела и отвела взгляд в сторону. Ну конечно, эту выходку Джона в небольшой кабине вертолёта сложно было не заметить!
— Понятия не имею, что на него нашло. Я никогда даже не думала о подобном! — беззастенчиво врала Джина.
— С ним будет сложно, но ты справишься, — подбодрила её Эвелин, за что получила помрачневший взгляд подруги и хитрую ухмылку от Джона, расположившегося неподалёку.
Если всё произошедшее способно не только разрушать, но и создавать, то, может, всё было не так уж и плохо? Все из них смогли пересмотреть своё отношение друг к другу под влиянием критических обстоятельств. И Эвелин было ясно: многое случилось в её отсутствие. Случилось что-то, отчего Блейк с трудом шевелит правым плечом, а его щека припухла от кровоточащей ссадины. Нечто переменившее его мнение о ней от «я жалею, что помогал тебе» до готовности на самоубийственную миссию. У Джона и Джины могло быть желание принять в этом участие, но хватило бы им обоим его одного? Но всё это могло немного подождать. Время задать все интересующие вопросы будет позже, когда Эвелин решит, что ей делать с осадой «Полиса» и стремительно тонущей компанией.
— Джон, — Эвелин пересела ближе к Харди, и её тон выдавал, что разговор будет серьёзный.
Губы были поджаты, а плечи напряжённо ссутулены. Джина бросила на Аллен ещё один беглый взгляд, и ей вдруг всё стало ясно. Эвелин приняла решение, смириться с которым ей было непросто. Если в её новом плане был задействован Джон, Максвелл было очень легко понять её чувства.
— Эвелин? — без тени игривости удивился Харди.
— Я хотела сказать спасибо. Я обязана всем вам жизнью. И ты сыграл в этой истории не последнюю роль, так что за мной должок.
— Не в первый раз, — его глаза заискрились лукавством, и Эвелин смутилась. — Я же знаю тебя, Аллен. Выкладывай, с чем пришла.
— У меня есть к тебе деловое предложение.
— Любопытненько. Продолжай.
Эвелин сглотнула, но не дрогнула.
— Я предлагаю тебе четыре процента именных акций «Скайлайн». И место в правлении, само собой.
Харди хотел было ляпнуть, что у него есть другие планы — у его деда в отношении Джона они действительно были, — но вместо этого почему-то выдал:
— Семь.
Её брови приподнялись в удивлении. Эвелин втянула в себя воздух, будто останавливая рвущийся отказ, но при этом кивнула. А затем добавила:
— Шесть с половиной. И сделку закрываем сегодня же.
— Идёт, — полностью довольный, согласился Джон.
Но её лицо не выражало ни одной эмоции. Конечно, это всё равно пришлось бы сделать. Нет ни одной крупной компании в мире, в которой в одной правящей семье было бы столько акций на руках, и ей никак не удержать у себя все гигантские тридцать шесть процентов. Первейшая мысль совета директоров в случае кризиса — это всегда распродавать слишком «жирные» пакеты, потому что где-то нужно брать деньги. А самый крупный пакет, конечно, у Эвелин. Лучше было сейчас продать самую большую часть семье Джона — кому-то, кого она хоть немного знает, кто уже был на её стороне. Единственным, про кого она была точно уверена: у них нет старых счётов с Алленами. Иначе завтра, когда цена акций пробьёт дыру в полу фондовых бирж — а после случившегося это непременно произойдёт, — на заседание правления явится какой-нибудь старый враг отца и продолжит дело Брайана по тотальному уничтожению наследия Роберта. Вложив свои миллионы в «Скайлайн», Харди, возможно, попытается играть против неё в будущем, но не позволит разрушать свои инвестиции.