Уоллес всё-таки сильно просчитался: Хэйли бы никогда не допустила такой ошибки. Анафилактический шок — смертельная штука, а пациентка в глубоком сне и даже не может сообщить о симптомах. При этом Нейла, видимо, просто ничего не заметила. Джина даже не пыталась предположить, чем это могло закончиться. Внимательно наблюдала за пациенткой, готовая реагировать в любой момент, но всё было тихо.
— Что с ней случилось? — подал голос Блейк, поняв, что критический момент пройден.
— Аллергия на новый препарат, — мрачно констатировала Джина. — Хорошо, что я оказалась рядом. Запомните на всякий случай препараты, которые я вводила. Адреналин, преднизолон, сначала можно немного, а потом обязательно повысить дозу во много раз.
— Новый врач следит за пациенткой намного хуже старого, — заметил Генри.
— Заведующий выбрал на эту роль самую неопытную в больнице, — пожала плечами Джина. — Сплетни уже гуляют самые разные.
Повисла тяжёлая пауза — атмосфера в одиннадцатой палате всё ещё была напряжённой.
— Спасибо. А то я всё-таки отвечаю за её безопасность, — вдруг решил поблагодарить Генри. Конечно, он знал, что это — её работа, но почему-то чувствовал гигантское облегчение, что Эвелин в порядке, дышит, живая. Блейк смотрел на неё с той же безмолвной печалью, что и на свою сестру, когда навещал ту на процедурах. Бледную, тихую, слабую. Они обе этого не заслуживали.
Джина не успела в ответ задать интересующие вопросы — Эвелин очнулась с шумным вдохом и беспомощно хлопала глазами, пытаясь восстановить чёткость. Удивлённо моргала, глядя на две фигуры над своей постелью вместо одной; сначала думала, что двоится в глазах, но потом разглядела в одной из них девушку и дёрнулась в сторону. В голове шумело, а сердце билось быстро-быстро то ли от испуга, то ли от новой дряни, которой её напичкали.
— Как вы? — в изумлении наклонилась к ней незнакомка.
Эвелин снова дёрнулась, но, кажется, сдвинулась только на сантиметр:
— Не подходи! — а потом её губы самопроизвольно задрожали, когда она глянула на Блейка: — Что ты наделал?
— Спас вашу жизнь, — вместо Генри ответила Джина. — Если бы он не позвал меня, боюсь, всё закончилось бы очень плачевно.
Эвелин испуганно молчала, силясь не заплакать, во все глаза смотрела на Генри с немым укором. И как же так вышло? Теперь они знают!
— Вам назначили новые препараты, к сожалению, ваш организм очень плохо их воспринял, — взялась пояснять Джина. — И давно вы приходите в сознание?
Эвелин до боли закусила губу: только не снова!
— Лучше бы ты дал мне умереть, — со слезами на глазах выплюнула она. — Ну здравствуйте, мой новый доктор-садист!
От звучавшего в её словах безумия у Генри пробежали мурашки: что нужно было с ней делать, чтобы довести до подобного отчаяния?
— Эвелин, это не твой новый доктор, — Блейк шагнул вперёд к её постели, а Эвелин снова дёрнулась, сдерживаясь от истерики из последних сил. — Это доктор Вирджиния Максвелл, которая сегодня оказалась на ночном дежурстве. Тебе стало плохо, а она была рядом, и вот…
Генри никогда не был красноречив, но пытался оправдать себя, как мог — оказалось чертовски неприятно оказаться в роли предателя.
— Я не причиню вам зла, мисс Аллен, — подтвердила слова Блейка Джина. — И даже никому ничего не скажу.
Эвелин в изумлении уставилась на доктора, затем перевела взгляд на Генри. Джина подошла к двери палаты и повернула ключ и подвинула стул поближе к пациентке.
— Но?.. — почуял подвох Блейк.
— Но я хочу знать всю правду, — озвучила условие Джина.
— Нет, — замотала головой Эвелин. Казалось, её никто не услышал.
— Мистер Блейк, вы уже доверились мне однажды и вы же не пожалели об этом. У меня нет ни малейшего желания вредить мисс Аллен. Более того, мне известно, что она — не сумасшедшая, несмотря на то, что написано в её карте.
— Откуда вы знаете? — потрясённо промямлила Эвелин.
— А вы помните Энни, мисс Аллен? Она была моей подругой. Мы говорили о вас, и она рассказала мне всё, что знает.
Генри понял: если продолжит стоять — просто упадёт на месте; облокотился на подоконник с яростным желанием закрыть лицо руками и в одиночку прикончить пару мини-баров.
— Я сказала ей, как регулировать ваш приём препаратов, чтобы вам стало лучше. А потом её уволил заведующий Уоллес, а про вас говорили, что вы — в коме. Теперь вы мне верите?