— Иначе никак, — казалось, он не замечал никакого недовольства заведующего.
— Человечество давно изобрело переносные носители информации, — начал Джек, но сразу же прервался: — Ах, ладно, чёрт с ним. Идём.
Идеальный тёмно-серый костюм в тонкую полоску, чистые блестящие туфли — пора бы уже и этажу увидеть своего героя. Уоллесу даже сначала хотелось держаться подальше от капитана, но потом он понял, что Стоун только усилит контраст и подчеркнёт достоинства заведующего.
На дежурстве всегда сидели двое, днём составлявшие компанию Стоуну, но обоих парней он выгнал на перекур. Те даже спорить не стали — так ждали возможности отлучиться хоть ненадолго из этого закутка с мониторами. Уоллес же вальяжно расселся на кресле капитана со скучающим выражением лица.
— Сэр… Я случайно наткнулся на это, когда просматривал… В общем…
Стоун редко мямлил, но сегодня точно был какой-то особенный случай. Капитан проматывал множество файлов в папке, ища нужный, пока Джек нетерпеливо постукивал пальцем по столу.
— Нашёл! — выдал, наконец, Стоун, запуская видео.
В уголке значились время и дата записи: девятнадцатое февраля, пять минут четвёртого утра — два дня назад. Камера выхватывала часть коридора с палатами с седьмой по тринадцатую, и само это уже заинтриговало Джека. А затем он увидел то, от чего его лицо сменило десятки оттенков от сине-фиолетового до светло-зелёного: прямо навстречу прогуливающейся по коридору Вирджинии Максвелл из одиннадцатой палаты вылетел Генри Блейк — в форме охраны «Хоуп Хэйвен», конечно, и оба они скрылись внутри. У Уоллеса слегка задёргался глаз, но до эмоций пока не дошло: заведующий молчал.
— Она покинула палату спустя час, а Блейк, как и полагается по регламенту, около семи утра, — прокашлялся Стоун.
Он ожидал немного более бурной реакции, и она последовала: Уоллес резко подскочил, вытянулся в струну и не разочаровал капитана своим словарным запасом.
— Как это получилось, мать твою?! Какого хрена я ничего об этом не знаю?! За что вы деньги получаете, пустоголовые кретины?! В палате у Аллен проходной двор, а я узнаю об этом спустя почти трое суток! Если там уже что-то случилось, клянусь, Стоун, ты будешь лететь отсюда быстрее, чем сможешь это осознать своим мозгом размером с изюм! Какого хрена никто даже не следит за тем, что происходит?! Порнуху что ли эти идиоты всю ночь смотрят?!..
Стоун уже делал ставки, как скоро выдохнется Уоллес, но тот всё на одном дыхании продолжал, продолжая мигать, будто светофор, из красного в синее и обратно. Само собой, придётся потерпеть, но капитан знал, что нужен заведующему, что Уоллес не станет ничего с ним делать даже за такой крупный косяк. Хэйли он уже потерял, ничего при этом не выиграл, и более-менее посвящённым во всё остался только Стоун.
— Сразу же уволь идиотов, которые дежурили в ту ночь, — приказал заведующий, немного успокоившись. — А у меня ещё много дел.
И без прежней вальяжности и лености покинул каморку охраны. Стоун уже заранее выполнил требования начальника, ещё даже не услышав их, а потому спокойно сел в своё кресло и стал наблюдать за мельтешащими картинками на мониторах.
А у Джека Уоллеса дел было и вправду много. Обругав Стоуна, заведующий слегка выпустил пар, был спокоен и тих, проходя мимо своего кабинета прямо в отделение психиатрии. Он старался не концентрировать внимание на скручивающем внутренности чувстве беспокойства, с иллюзией уверенности шагая в ординаторскую. Все взгляды обратись на него и прилипли, ошарашенные, удивлённые, порой испуганные. Его верхняя губа поднялась вместо со шрамом над ней в полухищном оскале:
— Симпсон, Максвелл, ко мне.
Нейла заметно побледнела, а Джина зашагала прямо за её спиной, будто телохранитель. Уоллес знатно озадачил весь коллектив отделения — в коридоре стояла гробовая тишина, только стук каблучков Джины о кафельный пол отражался от стен, разносясь по всему длинному помещению. Высокая Нейла шелестела балетками, опасаясь даже ноги от пола оторвать. Обе девушки знали: речь пойдёт о Аллен, раз заведующий явился в отделение лично в третий раз за то время, что они здесь работают. Уоллес, похоже, как-то раскопал информацию о ночном инциденте, а теперь остановился у двери одиннадцатой палаты:
— Это ваш последний шанс сказать мне правду и не сильно при этом пострадать, — предупредил заведующий, испытующе глядя на молодых докторов.
Сердце Джины забилось вдвое чаще — игра вдруг стала намного опаснее. Неужели Блейк мог рассказать что-то Уоллесу?.. Максвелл подумала так только на секунду, но потом сразу же отмела эту версию. Может, он мог бы подставить Джину, они почти не знали друг друга, но он ни за что бы так не рискнул жизнью Эвелин. Джина переводила взгляд с выжидающего заведующего на Нейлу: у той в уголках глаз уже скопились слёзы, а её бурные эмоции могли привести к чёрт знает к какому решению. Максвелл порадовалась, что не доверила Симпсон всю правду — она слишком боялась Уоллеса, чтобы играть с ним и даже пытаться выиграть. Тем временем заведующий потерял терпение: