Генри поставил на журнальный столик две кружки чая и кинул упаковку печенья, усаживаясь рядом с ней. Взял пульт от телевизора и нажал на кнопку включения.
— Я бы заставил тебя идти на прогулку тренировать ноги, но раз ночь на дворе, то придётся теперь фильмы смотреть.
— Какой ужас, — испугалась Эвелин. — Ты — настоящий садист.
— Я знаю, — заухмылялся он.
— Спать не хочешь?
— Зло не дремлет, — продолжал ухмыляться Генри. — Да и я привык проводить с тобой ночные смены.
Её улыбка вдруг померкла: их беседы были самым приятным воспоминанием из клиники, но не могли заменить все остальные. Кажется, они ещё долго будут преследовать её в кошмарах. Генри же сразу заметил перемены в её настроении и только потом ужаснулся, сообразив, что сказал.
— Прости, Эвелин, я не хотел. Прости.
— Ничего, всё нормально. Мне нужно научиться жить с этим. Заполнить память хорошими воспоминаниями, их у меня почти не осталось.
Он обнял её за плечи и вкрадчиво ответил:
— У тебя есть, к кому обратиться.
И Эвелин заулыбалась, даже не понимая, шутит он или серьёзно.
***
Когда они досмотрели третий фильм за ночь и вдоволь поспорили, Генри глянул на время и приказал ей одеваться. Эвелин не сводила с него изумлённого взгляда даже пока извлекала из сумки свою новую зимнюю куртку и потихоньку двигалась к своим ботинкам, отходя назад под его внимательным взором. Он пообещал, что ей понравится, но она почему-то начала сильно сомневаться в подобной перспективе. Блейк отмёл все возражения и предупредил, что лучше Аллен начать доверять ему и пойти самой. Эвелин оскорбилась до глубины души напоминанием о недавней ссоре, но удовлетворила Генри, заткнувшись и обуваясь молча.
И вот они ехали молча, свет фар то и дело прыгал по ямам вместе с машиной. Уже начало светать, но темнота ещё не рассеялась. Генри отчего-то был довольный — а Эвелин вот от этого заметно напряглась, вглядываясь в дорогу, пытаясь узнать места, которые они уже проезжали. Вопросов старалась не задавать, чтобы опять не нарваться на упоминания, но достаточно красноречиво вертела головой, чтобы Блейк приоткрыл завесу тайны. Он, кажется, игнорировал её в принципе, выезжая из полупустого города на такую же полупустую трассу. Аллен, конечно, не слишком хорошо ориентировалась на местности, но успокоилась, поняв: любые вредоносные места в теории позади. Генри ехал к выезду из города, качая головой в такт играющей песне.
— Ну, давай, спроси уже, — улыбнулся он.
— Куда мы едем? — обрадовалась Аллен.
— Это сюрприз, но я обещаю, что тебе понравится, — снова улыбнулся.
А Эвелин только снова помрачнела, скрестив руки на груди. Ну и конкретика! Ещё и так довольно лыбится, что аж челюсти сводит.
— Ты же не на органы меня везёшь продавать?
— Откуда ты знаешь? — поднял брови в удивлении Генри, а потом сразу же засмеялся. Аллен не удержалась и пихнула его в плечо, слабо, но достаточно для собственного успокоения. Дважды.
— Не смешно, — рыкнула в ответ.
— Эвелин, ты действительно думаешь, что я всё ещё хочу тебе навредить? — посерьёзнел Блейк.
Она закусила губу, теряясь с ответом. Доверяла ли она ему? Конечно. Верила, что не причинит вред? Полностью. Но как же сложно вдруг оказалось просто отпустить себя на волю обстоятельств, не вздрагивая от любого случайного шума, перестать опасаться людей, не сомневаясь в них. Генри простит ей, но расстроится — и Эвелин это не устраивало.
— Нет, не думаю, — сказала она правду и отвернулась к окну, показывая отсутствие намерения продолжать беседу.
Они спустились с идеально ровной дороги на слегка ухабистую, просевшую из-за дождей и возраста, обнятую с двух сторон вечнозелёными елями. Она неумолимо карабкалась вверх лентой серпантина, вьющейся во все стороны крутыми поворотами. По обе стороны — лес стволов и хвойных веток, на которые обеспокоенно смотрела Эвелин. Через несколько десятков поворотов впереди показалось расширение проезжей части, обозначившее небольшую площадку для стоянки автомобилей и конец движения. Генри заехал в самый дальний угол, заглушил двигатель и пригласил на выход.
Продолжением площадки оказалась такая же серпантинная извилистая тропка, цивилизованная, выложенная камушками в ступеньки, а сбоку — собранные из упавших веток самодельные поручни. Небо только немного светлело, а гладкий камень ступеней отсвечивал лучами фонарика. Блейк уверенно зашагал вперёд, увлекая за собой Эвелин, но та остановилась, скептично глядя на уходящую вверх лестницу.
— Всё-таки решил вытащить меня на тренировку?