— Харди? Джон Харди? — вкрадчиво спросила Эвелин, когда Блейк закончил разговор.
Генри уставился на неё:
— Откуда ты знаешь? — он не помнил, чтобы хоть раз до этого даже фамилию ей называл.
— Мы учились вместе в академии, — выдохнула она. — Он был на класс старше. А откуда ты его знаешь?
В голове у Блейка всё неожиданно сошлось: особняк в Уайт Мэдоу был как у семьи Аллен, так и у семьи Джона. Дети богатых родителей вполне могли учиться вместе в частной академии — и даже быть знакомыми или друзьями.
— Я… Ты же помнишь про коробки таблеток из «Хоуп Хэйвен», — Генри дождался её кивка. — Я продавал их ему, чтобы собрать деньги на лечение сестры. Он как-то связан со Жнецами, и именно поэтому сейчас просит моей помощи.
— В школе о нём тоже ходили подобные слухи, — настороженно отвечала Эвелин, а потом даже испугалась: — Что за помощь ему нужна?
Генри двинулся в сторону спальни, чтобы сменить одежду.
— Попал в разборки между бандами, сказал, что Жнецы потеряли Сектор. Просит спасти его оттуда.
— Не едь! — Эвелин рванула за ним. — Почему именно ты, Генри?
Блейк стянул с себя футболку, потянувшись в шкаф за свитером.
— Потому что его друзья из банды мертвы, а полицию для спасения вызывать не слишком разумно. Я однажды уже выручил его из передряги, и он знает, на что я способен.
— Семья Харди очень влиятельна, — не унималась Эвелин, хватая Генри за руку. — Их связи распространяются так широко, что мало кто может представить это. Думаешь, он стал бы звонить тебе?
— Думаю, что он — просто подросток, пресытившийся жизнью из удовольствий. Для него эти банды и таблетки — весёлая игра с большими ставками, и он наконец-то начал понимать, что ставил на кон. Думаешь, его друзья-торчки смогут вытащить его из передряги? Вот и Харди вполне разумно предположил, что нет. А если они действительно так влиятельны, как ты говоришь, то это даже на руку — иметь такого должника, — Генри положил руки ей на плечи и смотрел прямо в глаза: — Может, они смогут помочь тебе вырваться из лап твоего опекуна и вернуть полную свободу?
Аллен нервно закусила губу: он шёл так рисковать ради неё. Снова! Она не отводила взгляда, потому что знала точный ответ на предположение Генри. И до ужаса не хотела его признавать. Она намного лучше него знала семью Харди: дед был политиком, отец — бизнесменом, ворочающим капиталы в сфере инвестиций, и пусть это не попадало в прессу, но многие в их кругах знали: слишком много раз клан Харди оказывался на грани скандалов. Подёргать нужные ниточки в окружном суде или прокуратуре — не проблема.
Но Эвелин всё равно упрямилась:
— Что, если с тобой что-то случится? Я не хочу, чтобы ради меня ты так рисковал!
— Я готов рискнуть сейчас, чтобы освободить тебя из этой ловушки. Возможно, это единственный шанс. Я справлюсь, не бойся.
Её руки бессильно опустились: Блейк был такой же упёртый, как и она сама. Эвелин была не уверена, что даже впади она в истерику, это надолго задержит Генри в квартире — только на какое-то время, а потом он снова ринется спасать Харди. Его ход мыслей и слова про её освобождение верны, но как же ей не хотелось отпускать его в логово к монстрам — рисковать его потерей, его здоровьем, его жизнью.
Генри же был непреклонен, обнял её на прощание и поцеловал в лоб.
— Я скоро вернусь.
— Вернись обязательно, — только прошептала она в ответ.
А потом опустилась на кресло, приготовившись к самым одиноким часам в своей жизни.
Глава 13
Генри выключил фары ещё за пару кварталов до указанного адреса и тихо шелестел шинами. Привлекать к себе внимание — неоправданно рисковать, а уж это ему точно было не нужно. Блейк морально готовился увидеть вооружённую стычку, пальбу, хаос и разруху — настолько это всё ассоциировалось с Харди и его окружением, — поэтому просто всматривался повнимательнее и прислушивался сосредоточеннее.
Было тихо.
На фоне только едва слышно шелестело море о бетонные блоки и металлические корпуса грузовых кораблей, ожидающих разгрузки в доках. Но это было там, за стенами контейнеров, колючей проволокой и забором, почти в другом мире. А на Генри пустыми глазницами тёмных окон уставилось двухэтажное промышленное здание, угрожающе отсвечивавшее местами проржавевшим металлом.
Вдалеке слышались разрывающие воздух хлопки. Отрывистые, громкие, частые. Блейк знал звук выстрелов, а потому вздрогнул. Слишком далёкие, они будто дополняли антураж, а в тёмных проёмах словно начало поблёскивать и дуло пистолета. Генри не боялся: страх сделал бы его уязвимым, просто шагал прямо, внимательно осматривая немногочисленные окна на возможность засады. Обошёл здание по периметру, высматривая ловушки или нежелательных дозорных.