— Пф, — фыркнул Харди, а затем снова протянул: — Обижа-а-аешь. Я же Джон Харди. Это вчетверо круче Бонда и вдвое — Супермена.
— Как скажешь, — Блейк был снисходителен к его самолюбованию от таких потрясающих новостей.
Эвелин свободна и в безопасности! Вместе они смогут построить целый мир, рука об руку, смогут быть рядом и не ждать подвоха каждый новый день.
— У твоей подружки есть тридцать дней, чтобы найти себе нового опекуна, или отменить решение суда о своей недееспособности. Не без помощи психиатрического обследования, — объяснял Харди.
— Спасибо, Джон.
— Я знаю, что крут. А ещё мне пора. Там, кстати, я ещё пару подарочков оставил, — поспешил откланяться Джон, показывая на папку, непривычно толстую для одного документа, и уже из открытого окна машины добавил: — Созвонимся.
Генри только кивнул, заинтригованный оставшимися «подарками», и быстро пролистывал самый первый и радостный документ — «отказ от опекунства».
Его мир обрушился и навечно погрёб себя под собственной тяжестью, когда Блейк хотел уже листать дальше, но в последний момент заметил графу для подписи, имя «Брайан Шарп» — и каллиграфичную аккуратную подпись рядом.
Глава 15
Изумлённый взгляд Генри прилип к элегантному росчерку на документе. Опекун Эвелин — бывший — подтверждал, что снимает с себя полномочия и обязанности, подтверждает расторжение договора доверительного управления имуществом, и на документе пустым осталось место для подписи самой опекаемой.
Не было ни единого шанса, чтобы Брайан Шарп не знал, что подписывал.
Харди уже и след простыл с его-то спортивной тачкой — этот ублюдок, похоже, предполагал, что Блейку не слишком понравится содержимое папки. Генри ещё не до конца осознал, что это значило для них с Эвелин, но дождался, пока Джон возьмёт трубку — длинные гудки прекратились, сменившись характерным белым шумом.
— Ты какого хера натворил, циркач недоделанный?! Как это вообще понимать?!
— Не ожидал от тебя такой неблагодарности, мамуля.
Нарочито обиженный тон Харди ещё сильнее разозлил Блейка:
— Мать твою, да я с тобой не в игры тут играю! Хочешь благодарности — приезжай, с радостью продемонстрирую её тебе лично! А если не хочешь, то объясни, какого хера на бумагах делает подпись Брайана Шарпа!
— Ты просил меня избавить Аллен от опекуна, я это и сделал. Без лишнего шума, тихо и аккуратно. Ей только подпись поставить — и на все четыре стороны. Я очень старался, так что тон пониже, фразы попроще!
— Ты совсем не понимаешь? Совсем?! — кипятился Блейк. — Как ты заставил Шарпа подписать этот документ?
— С помощью других документов из этой папки, мой невнимательный истеричный друг, — Генри переключил своё внимание на них, а Джон продолжал: — Я оставил их в подарок для твоей белобрысой подружки, у которой может возникнуть желание передать Брайану пламенный привет, и совершенно не ожидал такой чёрной неблагодарности за свою щедрость.
— И Шарп знал, что Эвелин жива?
— Нет, жаль, что тебя не было рядом, чтобы по достоинству оценить его физиономию! — сетовал Харди как ни в чём не бывало.
— Ты пришёл к человеку, который запихнул абсолютно здоровую беззащитную девушку в психушку, и сообщил ему, что она сбежала, живая и здоровая? И собственноручно заставил подписать отказ об опекунстве? Ты совсем имбецил, мать твою?! Как вообще можно было до такого додуматься?!
— Это дело иначе было не решить. Шарп в любом случае узнал бы, что Аллен, как ты выразился, сбежала, живая и здоровая. Чем таскаться по судам, проще было решить вопрос так и навсегда о нём забыть.
Генри нервно сжимал телефон. Вот бы он сейчас объяснил этому скользкому ублюдку, как по-настоящему нужно решать вопросы!
— Ты просто высококлассная скотина, — выплюнул Блейк. — Мог бы хоть предупредить, что такой мудак!
— Я ведь выполнил твою просьбу, — недоумевал Джон.
— Да пошёл ты!
Дрожа от ярости, Генри счёл беседу оконченной — он понимал весь масштаб катастрофы.
Эвелин будут искать.
И Блейк не знал, что случится, если найдут.
«Собирай самые необходимые вещи, мы, возможно, уезжаем».
Он набрал короткое сообщение, отправил его Аллен и внимательно осмотрелся вокруг.
Сквер, в котором они с Харди встречались, был полон предполуденным оживлением. Случайные прохожие, хозяева, гуляющие со своими питомцами, смельчаки, вышедшие на пробежку — все они суетились на дорожках по одну сторону от Блейка, а по другую — шелестели шинами снующие туда-сюда машины, паркующиеся по краям дороги или, напротив, выезжающие, освобождающие место для новоприбывших. В такой толпе затеряться неприлично легко: как ему, так и хвосту, прицепившемуся с появлением Джона.