— Что с вами?
— Хочешь знать, что со мной, девочка? А ты этого заслуживаешь?
Он смотрел в её широко распахнутые испуганные глаза и чувствовал, как эмоции снова выходят из-под контроля. Чёрт! Он принял таблетки слишком давно. В прошлый раз Джулиан вспылил и сообщил слишком много — это ли причина её страха, или всё же то, в чём он подозревает её, — правда?
— Я всегда была на вашей стороне, — врала Джина, ощущая распухающий внутри комок испуга. — Вы не доверяете мне?
— А я больше не знаю, кому могу доверять, девочка, — выплюнул Линч. — Кто автор идеи, режиссёр и постановщик этого спектакля? Не ты ли, дорогая Вирджиния?
Максвелл не сводила с Джулиана ошарашенного взгляда, опасаясь его теперь больше, чем когда-либо. О чём он говорил? Какой ещё режиссёр? Какого ещё спектакля?
— Я не понимаю… Для чего вы меня пригласили сегодня?
Линч резко дёрнулся, хватая бумаги, лежащие на коленях, и резким жестом опустил их прямо на стол перед Джиной, хлопнув по столу ладонью. Максвелл едва заметно дёрнулась от испуга, но старалась дышать ровно.
— Вот для этого! Об этом великолепном спектакле я говорю!
С фото на неё смотрела молодая девушка со светлыми волосами, взгляд её был безжизненными, направленным в никуда, а на заднем фоне угадывался кафельный пол морга и секционный стол. Распечатанные фотографии веером разошлись по столу от сквозняка, поднятого порывистыми жестами Джулиана, и Максвелл потрясённо разглядывала снимки.
Твою мать.
Она надеялась, что это — совсем не то, что она подумала.
Ум же подсказывал — как раз то.
— Кто эта девушка?
Не в силах сдержаться, Линч рассмеялся, громогласно, в какой-то степени отчаянно или даже злобно.
— Лучше ты расскажи мне, девочка. Тебе лучше знать! — в ответ Джина только растерянно молчала. Этого она не ожидала, но неизбежное стоило принять сразу же со следующей формулировкой Линча: — Всё же не в курсе? Что ж, это Эвелин Аллен. На этих фото — её труп, находящийся в морге. Ну, как её… Я не знаю, чей. Да и мне как-то плевать! Не плевать мне на то, что я хожу с тонной лапши на ушах и один ничего не знаю про этот фарс! Я доверял тебе! В какие игры ты тут вздумала играть?!
Джулиан сам не заметил, как перешёл на повышенные тона, но кровь закипала только при одной мысли, каким же идиотом он выставил себя перед заведующим, начав ему угрожать. А тот всё это время утверждал, что не знает ни о какой смерти — и, похоже, говорил чистую правду. Линч с трудом раздобыл эти фото — с таким большим трудом, а потом чуть не дошёл до ручки, глотая новые таблетки. Теперь, похоже, и они не действуют, когда он по глупости снизил толерантность! И всё потому, что вокруг одни двуличные ублюдки!
— Знаешь что? Я был у заведующего Уоллеса! Был! И он мне объяснял, что не знает ни про какую смерть! Что же ты мне принесла тогда и — главное — зачем?! А, Вирджиния? Что скажешь?!
Джина поражённо молчала. Да, она всё же запустила смертельный механизм — похоже, для самой себя. Ситуация выглядела откровенно дерьмовой, и у Максвелл не было ни малейшего представления, как выпутываться из неё. Конечно, Уоллес не идиот, и всё отрицал — она вполне ожидала этого, но не того, что Джулиан захочет сентиментально поплакать над телом дочери своего друга и партнёра. Джина ожидала, что Уоллес достаточно раздразнил Линча, чтобы тот бросился разбираться с ним, но вот так…
А теперь, скатываясь в пропасть, всё выглядело так, будто Максвелл намеренно подсунула Джулиану фальшивку, чтобы рассорить с Уоллесом или преследуя какую-то собственную цель. Самое страшное — всё было именно так, как и выглядело. И Джина не знала, как ей выбираться из подобной ловушки обстоятельств. Линч не догадывался, что Эвелин — уже давно не в «Хоуп Хэйвен», и сам факт сокрытия подобной информации поставит надёжность Максвелл под очень большое сомнение. А снова врать значило усугублять и без того отвратительную ситуацию: как потом выкручиваться, когда Джулиану захочется повидаться с Эвелин?
Имела ли она право рассказать, что Аллен жива, здорова и в безопасности? Снова подвергнуть опасности ту, которую недавно так отчаянно спасала?
— Что же ты молчишь, девочка? Тебе нечего сказать? — нетерпеливо тормошил её Линч, но Джина по-прежнему сидела, уставившись вдаль, впившись пальцами в тонкую ткань юбки, стоящую перед одним из самых трудных выборов в своей жизни.
Правда означала прямую угрозу для Эвелин. Ложь означала полное поражение для самой Джины, окончательный разрыв отношений с Линчем и потерю его поддержки. А ещё была Нейла, не находящаяся в безопасности ни секунды, пока пост заведующего занимает Джек Уоллес.